мало чем отличался от любого такого мужика.
Едва увидел Александру Олеговну в таком виде, и еле заставил себя думать хоть о чем-то еще, кроме того, как бы опрокинуть ее тут же в траву.
Тимофею было стыдно за себя. Раньше он таким не был. Жизнь покорежила его, сделав человеком, которого он сам презирал и большую часть времени ненавидел.
Хотя… наверняка, увидь он Александру Олеговну в таком виде и десять лет назад — не остался бы равнодушным. Только никогда бы не отнесся к ней так, не допустил бы подобных мыслей…
Черт! Казалось абсурдным называть ее так, когда кровь бешено неслась по сосудам, а в мозгу толпились очень неприличные образы. Но именно так и следовало поступать. Помнить о том, кто эта женщина.
Александра Олеговна. Она его коллега. Она испуганный и явно дезориентированный новой обстановкой человек и заслуживает уважения, а не того, чтобы он пялился на нее как свихнувшийся от нехватки секса пацан.
Правда, к слову, женщины у него действительно давно не было. Но не настолько же давно, чтоб мозги от желания потерять?! Да и раньше он как-то не ощущал последствий своего одиночества. Может потому сейчас так и вскипел?
К тому же, не стоило забывать, что он так и не прояснил вопроса с ее мужем. Хотя, исходя из последней фразы, полной горечи, Тимофей мог предположить, что брак распался.
И у него вызвала осуждение и злость мысль, что муж Александры Олеговны мог настоять на разводе из-за ее бесплодия.
Николай сказал бы, что не стоит сгоряча бросаться в воду и судить за глаза, ничего не зная. И был бы прав. Только, так же как и к бесконтрольному возбуждению, Тимофей оказался не готов к той волне… нет, не жалости, сочувствия, которая заполонила его после признания Александры Олеговны. Ее боль ощущалась и без слов, как и сила воли, которая заставляла ее гордо расправить плечи и честно ответить ему, а не врать.
Такие женщины заслуживали поддержки близких людей. Потому, вероятно, он и начал осуждать ее мужа, даже не зная, что там у них произошло. Да и негативный опыт прошлого знакомства добавил своего.
Приказав себе сосредоточиться на мысли об обработке царапин пострадавшей и стараясь отстраниться от мыслей о том, что она женщина, да к тому же, очень привлекательная, он почти вышел из дома. Странно, у него имелось много практики в таком деле, он никогда не реагировал на пациенток. Они были для него людьми, нуждающимися в помощи, и все.
Отчего сейчас не выходило думать об Александре Олеговне так?!
На секунду задержавшись в дверях, Тимофей вернулся к стулу у стола и сдернул со спинки рубашку, рукава которой вчера мешали, сметая детали. Накинув ту, он наконец-то выскочил на улицу, ощущая себя так, словно искал аптечку как минимум два часа. Хотя настенные часы утверждали, что он ураганом пронесся по дому за пять минут.
Никогда еще Саша так не нервничала. Разве что на той же госпитальной хирургии? Да она себе места не находила, то надеясь, что Тимофей Борисович быстро вернется, обработать ее царапины, то думая, что лучше бы он не приходил. Она сама не могла понять, что же твориться с ее психикой и валила все на стресс и нервы.
Немного помогли успокоиться заботы по устройству Тихона. Она впервые завела питомца… или это он завел себе хозяйку? Как еще посмотреть, кто кого выбрал.
Сейчас кот благополучно разлегся на пушистом полотенце персикового цвета, из которого Саша соорудила ему подстилку, не пустив на постель Никитичны. И время от времени по-хозяйски поглядывал на миску, куда Саша насыпала мяса, и жаренного, и сырого, не зная, что кот предпочтет. Ни рыбы, ни молока, ни еще чего-то, что, как было известно ей — коты любят, в холодильнике не имелось.
В этот момент в двери отрывисто постучали два раза и на пороге появился Тимофей Борисович.
— Александра Олеговна? — ее начальник отчего-то замер на входе.
— Да, заходите, — Саша кивнула, радуясь, что успела натянуть спортивные брюки и сменила футболку на майку — теперь ее плечи и шея, покрытые царапины — полностью открыты и ничего не надо снимать.
Тимофей Борисович тоже оделся, отметила она.
— Сядьте, — с порога велел он, кивнув в сторону табурета у стола, а сам принялся расставлять из принесенной коробочки бутылочки и достал вату.
Она послушно уселась к нему спиной, собрав пальцами волосы на перед.
— Тихон! — одернула она кота, который тут же запрыгнул ей на колени.
Но животное не отреагировало на окрик. Потоптавшись на ее коленях, он удобно устроился и принялся дремать уже тут.
— Вам не кажется странным называть Тихоном животное, которое перебудило всю округу? — невозмутимо поинтересовался Тимофей Борисович, уже приступив к обработке царапин.
Потому, наверное, вместо ответа Саша только невнятно что-то прошипела. Не жаловаться же, что щипает? НЕ маленькая.
Начальник хмыкнул за ее спиной, видимо, посчитав шипение ответом.
В целом, управились они быстро. И даже как-то… комфортно, что ли. Только Саша могла бы поклясться, что ощущала каждое движение воздуха от его действий напряженной кожей, и чувствовала жар рук Тимофея Борисовича, хоть тот ни разу не коснулся ее и пальцем, обходясь ватными палочками и комками.
— Все, — наконец проговорил он, прервав повисшее молчание, нарушаемое только тихим сопением Тихона. — Вечером надо будет обработать еще раз.
Начальник отошел, собирая свой нехитрый багаж.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Александра, зная, какими противными могут быть в заживлении царапины от кошачьих когтей.
— Не за что, — ровным голосом ответил он, не глядя в ее сторону.
Саша вновь ощутила неловкость, не зная, как его действительно отблагодарить и хоть немного доказать, что она адекватный, нормальный человек. А то, мало ли, кем он ее после утра считает.
— Тимофей Борисович, — вдруг решилась она, заметив, как он тайком покосился в сторону сковороды с вчерашней картошкой на плите. — Давайте я вас завтраком накормлю, а то вы со мной все утро носились, вам уже и некогда будет что-то готовить.
— Да, нет, не стоит. Я не привык есть по утрам, — отмахнулся он, но как-то вяло, на взгляд Саши.
Ха, она и не сомневалась, что не привык. Ни один мужчина не привык, если только не пылал страстью к готовке. Это она и на примере бывшего мужа, и на опыте матери с отцом знала.
— И все-таки, давайте, мне не сложно, хоть какая-то весомая благодарность, а не просто слова, — она как раз помешала разогреваемый завтрак, заметив, что начальник очень даже охотно, втягивает аромат жареного мяса и картошки.
— Ну… не знаю, неудобно, как-то, что же я сразу буду вас объедать, — возразил он, уже усевшись на стул, с которого она встала, тем не менее.
— Да, ладно, я вас разбудила, око за око, — улыбнулась Саша, почти не сомневаясь, что на самом деле, он был достаточно голоден.
И поставив перед ним тарелку, начала накладывать еду.
Глава 5
Сложно было сказать, что она втянулась за следующие дни и быстро адаптировалась в Андреевке. Но тем не менее, жизнь шла своим чередом и понемногу Саша пыталась поймать непривычный, размеренно-
