важнейшей частью экономического капиталистического хозяйствования. А прибыльность сельского хозяйства, рост в нём производительности труда достигались через разрушение общинных социальных связей крестьян и становление семейных и личных фермерских хозяйств, семейного и личного арендаторства, непосредственно выходящего на посредников товарно-денежного обмена, на рынок. Таким образом, капиталистическое сельское хозяйство способствовало развитию индивидуализма в общественных производственных отношениях. В то же время в городе самым прибыльным оказывалось капиталистическое мануфактурное производство, которое постепенно вытесняло ремесленное цеховое производство. А для развития мануфактурного производства нужно было углубление социального взаимодействия его участников. Оно достигалось посредством упорядочения конституционно-монархической государственной властью рынка труда и особого образа жизни капиталистического города. Такое упорядочение было ограничено слабой заинтересованностью данной власти в развитии промышленного капитализма, ибо аристократия вместе с иерархами англиканской церкви не занимались промышленным производством, они либо сдавали свои земельные владения в аренду, либо получали доходы от соучастия в олигархических торговых и банковско-ростовщических сделках, от акций в крупных банках и торговых компаниях. К тому же нидерландской и английской мануфактурной товарной продукции долгое время не было конкурентов ни на внутреннем рынке, ни на внешних мировых рынках. Поэтому социальное взаимодействие участников городского производства в этих странах развивалось медленно, через становление профессиональных союзов наёмных работников на предприятиях и в отраслях, и испытывало значительное влияние индивидуализма и меркантильного мировосприятия. Этого социального взаимодействия оказывалось достаточно для Промышленной революции и начала индустриализации, но, как показала история девятнадцатого и двадцатого столетий, не для того, чтобы соревноваться в индустриальном развитии с молодыми национальными капиталистическими государствами или усовершенствованными контрреволюциями феодально-бюрократическими державами.
Великая французская буржуазно-демократическая революция совершалась в иных обстоятельствах, в начале эпохи индустриализации. Чтобы создавать собственное капиталистическое промышленное производство, способное конкурировать с английскими индустриальными товарами, французские социальные отношения должны были превзойти английские. Именно на решение этой задачи и был направлен Кодекс Наполеона, Общественный договор французского национального общества. Однако сам генерал Бонапарт успел только создать государственную власть, призванную воплощать данный Общественный договор, и ему пришлось бороться за спасение французского промышленного капитализма не на поле рыночных свобод, а непрерывными войнами с Англией, вытесняя её более конкурентоспособную продукцию с Европейского континента континентальной блокадой. После гибели его империи гегемония английских капиталистических производителей в Европе была восстановлена, и буржуазной Франции потребовалось полвека для создания таких национальных социально-общественных отношений, которые позволили французскому промышленному производству успешно развиваться и наступать на соперников в условиях открытой рыночной конкуренции.
Каждая держава, которая следующей после Франции проходила через буржуазно-демократическую революцию, в общих чертах повторяла путь, каким шло развитие французских национальных социально- общественных отношений. С той разницей, что традиции социально-производственных отношений в них должны были становиться более глубокими, более сложными, чем соответствующие традиции у всех капиталистических держав, уже завоевавших право на свою долю мирового рынка сбыта промышленных товаров. Иначе говоря, у новой капиталистической державы государственное управление становлением национальных общественных отношений, управление Национальной Реформацией, призванной осуществить Общественный договор, должно было стать ещё совершеннее, чем у всех сложившихся национальных держав, ещё более целеустремлённо воздействовать на становление национальных общественных отношений во время своей Национальной Реформации.
Всякое новое национальное государство вынуждалось обстоятельствами ускорять процесс появления своей капиталистической нации. Для этого оно должно было налаживать самое совершенное государственное насилие, чтобы с наименьшими издержками и потерями времени внедрять в мировосприятие государствообразующего этноса двойную этику, мораль, культуру, социальную психологию самого высокоорганизованного «общества волков», способного конкурировать в капиталистической экономике с любым из уже существующих подобных обществ. Появление же национального государства происходило в Национальной революции, в которой закладывались договорные отношения 'волков', после чего это государство и начинало осуществлять фактическую Национальную Реформацию, целенаправленно воспитывать 'волков' из молодёжи государствообразующего этноса и одновременно подавлять отрицательное влияние на неё старших поколений, носителей народно-патриотического сознания средневекового монотеистического общества «пастырей и овец».
Всякая Национальная революция инициативна. Совершающая её политическая сила решает задачи инициации конкретного национально-общественного сознания в конкретно-исторических обстоятельствах, сообразуясь с объективными требованиями достижения общественно-производственными отношениями самого социологизированного, самого передового на данный момент истории состояния. То есть такого состояния, при котором зарождается и укореняется самая передовая этика социально-корпоративного национального поведения, этика социально направленного
В условиях капиталистических отношений «волков» самая передовая этика корпоративного труда молодой нации, которая подразумевает осознанный мирской аскетизм, позволяет переходить к непрерывному росту производительности общественного труда и добиваться наименьших издержек при изготовлении товарной продукции, чтобы теснить других мировых производителей подобной продукции, завоёвывать мировые рынки. Она же даёт возможность переходить к прибыльному развитию самых сложных производств и их непрерывному усовершенствованию, что подталкивает появление таких производств и их капиталистическое развитие ради завоевания тех ниш мирового рынка, в которых мало конкуренции этим производствам и производимой ими товарной продукции. Однако по мере завоевания мировых рынков и наращивания капиталистического товарного производства в национальном государстве увеличивается число участников коммерческого посредничества при сбыте национальной товарной продукции. Соответственно увеличивается значение коммерческого посредничества для устойчивой работы производства и политической стабильности общества, которая обусловлена ростом благосостояния подавляющего большинства его членов. Растущее влияние на жизнь нации участников коммерческого посредничества в торговле и в банковском ростовщичестве, в расширении услуг и способов внутреннего потребления поддерживается их опорой на ширящиеся глобальные коммерческие связи и идеологию либерализма.
Постепенно, поколение за поколением либерализм и коммерческий интерес заражают национальное общество индивидуализмом и культом потребления, которые теснят мирской аскетизм, расшатывают социально-корпоративную этику труда и национальное общественное сознание. Под воздействием подобных изменений общественного сознания и уменьшения относительной численности участников национальных производственных отношений совокупные издержки производства растут, себестоимость товарной продукции дорожает и её конкурентоспособность падает, и производство теряет средства для непрерывного усовершенствования и способность к усложнению, к быстрому переходу на самые передовые изобретения орудий труда и товаров. Единственным условием поддержания промышленного развития становится привлечение на внутренний рынок труда дешёвой иностранной рабочей силы, дешёвых иностранных специалистов. Однако вовлечение иностранных наёмных работников в национальные общественные отношения разрушает этнократическое содержание этих отношений, ослабляет отталкивающийся от бессознательного архетипического умозрения социальный корпоративизм производственного взаимодействия и в конечном итоге подрывает их, поворачивает на путь постепенного упадка. Упадка тем большего, чем отчётливее представители государствообразующего этноса разлагаются либерализмом и индивидуализмом, стремятся вырваться из производственных отношений в сферы быстрого обогащения и эгоистического потребления, а именно в сферы коммерческой посреднической деятельности, в том числе в растущую нишу капиталистических услуг и развлечений, или же становятся откровенными рантье. Как раз по этой причине в первой половине ХХ века обозначился упадок старых
