В современном мире дальше всех к постиндустриальному производству продвинулись американцы в Соединённых Штатах Америки. Но это продвижение происходит в обстоятельствах завершения освоения территории страны, – за исключением Аляски, которую у них нет желания осваивать. В США уже в 1970-х годах обозначился, а под влиянием либерализма, превращённого президентом Картером в главную идеологию страны, нарастает распад городского общественного сознания у государствообразующего англосаксонского ядра американской нации. Общественно-производственные интересы у американских англосаксов и остальных белых европейского происхождения вытесняются индивидуализмом и потребительским паразитизмом, стремлением получать быструю коммерческо-посредническую прибыль, как внутри страны, так и за счёт захвата контроля над мировой торговлей товарами, услугами и финансами. Развитие постиндустриального производства в США совершается не столько ради освоения территории, сколько ради достижения военно-стратегического превосходства на всей планете, которое необходимо для продолжения коммерческо-посреднической эксплуатации остальных стран, их сырья и населения.
Устремления американских олигархических кругов и политических элит добиться полного глобального господства с помощью постиндустриального оружия вынуждают их переходить к имперской политике и военному столкновению с развивающимися государствами третьего мира, в которых сильны традиции земледельческих цивилизаций, никогда не было традиций полисных цивилизаций и не происходит раскрестьянивания экономического и общественного сознания. США влезают сами и втягивают блок НАТО в военно-стратегическое столкновение западноевропейской полисной цивилизации с традициями земледельческих цивилизаций Азии, Африки и Южной Америки, не понимая, что это столкновение цивилизационное. Они не осознают, – невозможно навязать служащую задачам сложного освоения территорий европейскую полисную цивилизационную традицию странам с укоренённой южной земледельческой цивилизационной традицией, странам, которым нет нужды осваивать природно- климатическую среду обитания. Навязать полисную цивилизационную традицию земледельческим цивилизациям не удалось грекам в эллинистическом мире, не удалось римлянам в эпоху их средиземноморского могущества. В конечном итоге, не имея препятствия, каким являлась Советская Россия, США по своей воле втянутся в войну с религиозным исламским земледельческим фундаментализмом, намереваясь установить свой полный контроль над энергетическим сырьём Ближнего Востока, и надорвутся в непримиримом цивилизационном противоборстве. Тем самым они повторят судьбу Великобритании, которая в 20-30-х годах двадцатого столетия вдохновлялась схожими побуждениями и надорвалась в столкновении с коммунистической Советской Россией. После надрыва моральных и материальных сил США потеряют смысл в дальнейшем постиндустриальном развитии и в освоении космоса, начнут погружаться в болото нарастающего разложения индивидуализмом и потребительским паразитизмом, удовлетворяемого за счёт неуклонного сокращения военных и научно-исследовательских расходов. Поэтому США не могут стать для России тем примером, подражание которому помогло бы перейти к постиндустриальному развитию. Наоборот, подражание только остановит переход к такому развитию.
Неудачей для России закончатся и попытки подлаживаться под требования Западной Европы, внедрять у себя политические институты и идеологические ценности Европейского Союза. Ибо у ЕС ещё меньше побуждений к собственно постиндустриальному развитию, чем у США. Западная и Центральная Европа, её Северо-запад полностью освоены на волне индустриализации. Индустриальные производственные отношения господствуют в странах ЕС, они укоренились как социально-политические цивилизационные отношения. Неотъемлемой частью западноевропейского цивилизационного мировосприятия стали лейбористские, социалистические и социал-демократические идеологии и партии, они захватили право выражать интересы всех участников производственных отношений, а возникли они и достигли политических успехов как политические идеологии и организации индустриальных рабочих и служащих, идеологии и партии социалистической и социал-демократической Реформации католического земледельческого христианства. В России коммунистическая Реформация русского православия основательнее оторвала русских горожан от традиции христианского земледельческого мировоззрения, чем лейбористские, социалистические и социал-демократические Реформации в Западной Европе. А потому западноевропейские идеологии и партии не пустят корней, не приживутся на русской почве. По причине того, что русская индустриализация осуществлялась в обстоятельствах коммунистической Реформации с её мировоззренческой философией диалектического материализма, в России созданы предпосылки для самостоятельного перехода к постиндустриальному научно-технологическому развитию. И не просто для поворота к развёртыванию дополняющего индустриальные производительные силы постиндустриального производства, как происходит в промышленно развитых странах, а к
В ряде держав Западной и Центральной Европы в первой четверти ХХ века тоже происходили буржуазно-демократические революции. Но когда наступал глубокий кризис либеральных режимов диктатуры коммерческого космополитизма, подобный тому, который обнажился после дефолта в России, в них начинался непрерывный подъём влияния национал-патриотических партий, выражающих интересы участников индустриальных производственных отношений, среди которых подавляющим большинством были индустриальные рабочие. В России же, какой она стала после дефолта, партии, выражающие интересы индустриальных производственных отношений, в первую очередь самая многочисленная в Государственной Думе коммунистическая партия, проявили растерянность, боязнь бороться за власть и стали быстро терять политическую перспективу. Их принялись теснить силы, которые представляли интересы владельцев самых крупных спекулятивно-коммерческих капиталов, близких к правительству олигархических кланов. В жёсткой борьбе данные силы осуществили ползучий политический переворот, долженствующий преобразовывать режим в военно-чиновничью диктатуру обслуживания крупных спекулятивно-коммерческих, олигархических интересов.
Переворот удался им потому, что из побуждений любой ценой сохранить капиталы и собственность они цинично отказались от либерального космополитизма, стали искать поддержки у населения с народно-патриотическим мировосприятием. Они согласились возрождать приемлемые данной части населения символы коммунистического прошлого и поддерживать православную церковь, главную защитницу традиции военно-чиновничьей государственной власти. Но тем самым вынуждены были согласиться на выстраивание народно-патриотических государственных отношений, посредством военно- чиновничьих учреждений ограничивающих индивидуализм и рыночные свободы. Выдвинутый ими в президенты страны, при их поддержке избранный главным руководителем исполнительной власти В.Путин провозгласил защищающий их интересы поворот к либеральному патриотизму. Вокруг него сплотились круги внутри режима, которые признали исчерпанность возможностей роста частных и корпоративных состояний за счёт расхищения, продажи и перепродажи бывшей советской государственной собственности. Круги эти начали выстраивать такие военно-чиновничьи государственные отношения, которые позволяли продолжить рост коммерческих капиталов и собственности через налаживание коммерческой эксплуатации страны, её населения, достижений советской индустриализации.
Обновлённый режим диктатуры коммерческих интересов, режим олигархического правления и военно-чиновничьего управления оказался на данный момент прогрессивным, не имеющим альтернативы. Это проявилось на последних в ХХ веке выборах в Государственную Думу. В обстановке напряжённого ожесточения политической борьбы победила коррумпированная и чуждая идеологическим принципам военно-чиновничья партия власти, «Единая Россия», созданная, профинансированная и разрекламированная в СМИ при самом деятельном участии олигархов. Хотя либералы потерпели сокрушительное поражение, совсем потерялись в нижней палате законодательного собрания среди прочих гласных, однако и партия коммунистов впервые оказалась в ней в меньшинстве. Так в политике, в массовых настроениях отразился неуклонный упадок значения русского индустриального производства, отсутствие в России у такого производства и индустриальных политических партий исторического будущего. Поэтому стал исторически необходимым переходный режим олигархического правления, который вопреки своим целям, поневоле будет порождать слои мелких и средних городских семейных собственников, восприимчивых к идеям национализма и постиндустриальному мировосприятию.
Налаживание, упорядочение спекулятивно-коммерческой эксплуатации России затронет, быстро оживит строительство, металлургию и некоторые отрасли производства, способные сразу и без каких-либо
