вцепился в дверную ручку. Послышался нарастающий шум падающей из душа воды, и вдруг раздался жуткий крик неподдельного ужаса. Дверная ручка задёргалась, и Вадиму понадобилось напрячь все силы, чтобы удержать её. Она не выдержала, с хрустом сломалась с той стороны. Отпустив бесполезную больше ручку, он навалился плечом на дверцу, которую начали сотрясать бешеные удары и толчки рук, ног, сопровождаемые безумным человечьим рычанием. Дверца в верхней части затрещала, треснула, поддалась ударам, и от очередного удара из неё вывалился кусок. До крови разбитый кулак мужской руки, волосатой, с вздутыми венами, выскочил в проломанную дыру, потянулся к наружной ручке. Однако Вадим перехватил руку в запястье, весь напрягся, не позволяя хозяину квартиры открыть выход из ванной комнаты. В борьбе за доступ к ручке в дыру полезла расцарапываемая заусенцами лысина, голова. Голова вскинулась, и хозяин квартиры увидел Вадима. Мгновение он смотрел на него безумными глазами, вдруг завизжал от бессильной ярости, укусил своё плечо, слюной с кровью плюнул ему в лицо.
– Видишь, как скоро встретились? – по слогам, сквозь зубы выговорил Вадим. – Это тебе за Женьку.
Его противник побелел, покрылся потом и конвульсивно задёргался, как если бы из него вырывался демон зла. Лицо его обезобразила судорога, и он разом затих, – демон освободился, и голова стала безвольно западать книзу. Выждав несколько секунд, Вадим отпустил запястье, – он не мог больше на это смотреть. Но когда сделал пару шагов к гостиной, его словно что-то подтолкнуло в спину, и он обернулся. Вся в царапинах лысеющая голова приподнялась, волосатая рука потянулась к выключателю света, мазнула по нему окровавленными пальцами. На обезображенном судорогой лице проступила мстительная ухмылка, и голова опять запала книзу, на этот раз окончательно. Там, где мазнул палец, замигало красное пятно, подтверждая, что сенсорное включение сигнализации сработало. Вадим поневоле опять всмотрелся в обезображенное лицо и заметил пластинку не больше мизинца, свисающую на золотой цепочке с шеи мертвеца. Пластинку на цепочке бывший хозяин квартиры не снимал, даже собираясь принять душ, и это заставило Вадима вернуться, снять её с неподвижной шеи. Она была из платины, с какими-то непонятными знаками. Вадим попытался разобраться в знаках, однако телефонный звонок в гостиной вынудил его сунуть цепочку с платиновой пластинкой в нагрудный карман, поспешить к телефону.
В гостиной он быстро вынул из сумки последнее, что в ней было, – расчётно-аналитическое устройство с внутренней памятью и подсоединённый к устройству телефонный аппарат. Выдернув из розетки шнур квартирного телефона, прислушиваясь к трезвону параллельного в спальне, он вставил в розетку вилку своего аппарата. На глаз проверил правильность соединений и снял трубку.
– Да, – сказал он, наблюдая за преобразованием своей спектрограммы в спектрограмму голоса с грузинским акцентом, которая отправлялась по линии связи.
– Босс. Сработала сигнализация. Вы долго не отвечали… – выказал обеспокоенность молодой дежурный. – В чём дело?
– Всё в порядке. Я был в душе, – холодно ответил Вадим.
Ему показалось, такой ответ не удовлетворил звонящего, на другом конце провода будто ждали ещё чего-то, вероятно, пароль, которого он не знал. Другой дежурный, но уже с кавказским выговором повторил почти тот же вопрос, интонацией подчёркивая вежливость в своей настойчивости.
– Что случилось?
– Я сказал. Всё в порядке, – жёстче ответил Вадим и положил трубку на свой аппарат, выдернул и его провод с вилкой из розетки.
Он надеялся, хотя бы смутил звонивших, помешал им принимать немедленные решения.
В помещении с пультом контроля сигнализации и экранами наблюдения действительно смутились. Русоволосый парень, который сидел во вращающемся кресле за управляющим компьютером, набрал команду сравнения голоса из базы данных с голосом по телефону, и вновь совпадение оказалось почти на уровне девяноста восьми процентов. Стоящий рядом чеченец глянул на стену с двенадцатью тёмными, отключёнными телеэкранами. В верхнем ряду под третьим справа тревожно мигал красный глазок.
– Почему он не назвал код? – тихо произнёс чеченец. Он и не надеялся получить ответ, открыл дверь, за которой слышались диковатые крики и шум, и направился к этим крикам и шуму.
Он прошёл в комнату средних размеров, в душном полумраке которой под действием наркотиков бесновались и люди, и тени. По телевизору на угловой тумбе без звука отплясывали негры, а напротив телевизора по столу в бешеном ритме стучал ладонями обнажённый по пояс кавказец. Десяток его приятелей стояли кругом, шумно хлопали в ладони и гортанными криками самозабвенно подбадривали двоих танцующих в круге. На диване лежала толстая блондинка, обнажённая и растрёпанная, по пояс накрытая платьем. Она с наркотическим равнодушием смотрела на это действо и в очередной раз затянулась дымом из кальяна.
Чеченец постоял у дверного проёма. Ему не давал покоя красный, мигающий глазок под экраном в помещении с пультом контроля, и он решился, вернулся обратно. Включил телеэкран, и по нему побежали полосы, которые сменило устойчивое изображение внутренней части лоджии.
– Узнает, голову оторвёт, – прекратив компьютерную игру, не то возразил, не то поддержал его русоволосый.
На лоджии, казалось, не было ничего необычного. Нажатая пальцем чеченца кнопка на панели управления слабо пискнула, и это изображение по очереди вытеснили другие – прихожей, затем спальни. После осмотра спальни, в которой царило безмятежное спокойствие, русоволосый пожалел о соучастии в нарушении строгих правил…
– Стой! – невольно воскликнул он, когда вновь появилось изображение лоджии, но снимаемое камерой с иной точки, и среди лазерных лучей он заметил бледно светящийся изгиб световолокна.
Чеченец и сам застыл, однако уставился в видимое сбоку изображения окно. За окном, за шторой, у стола с горящей настольной лампой виднелась спина мужчины в одежде, в какой проникают в чужое жилище. Чеченец уже уверенно подключил камеру в гостиной, и стало отчётливо различимым лицо мужчины. Это был не хозяин квартиры. Незнакомец отложил папку с бумагами, из ящика стола достал другую.
Не прошло и пяти минут, как две тёмно-серые «вольво» сорвались со стоянки пристройки к административному зданию, где находился пульт контроля сигнализации в квартирах самых доверенных людей Нау Грина, и вылетели на погружённую в ночную дрёму улицу.
Не зная, что за ним ведётся наблюдение, Вадим не торопился. Отложил и вторую папку, чтобы наконец-то приступить к осмотру странного чёрного кейса, оставленного на столе, чтобы с ним что-то делать. Внезапная догадка подтолкнула его нащупать, вынуть из нагрудного кармана золотую цепочку с платиновой пластинкой, осмотреть её и сунуть в щель замка кейса. В замке зажглись три зелёные точки, и без щелчков запоров крышка поддалась лёгкому нажатию. Он поднял её и распахнул кейс. Сверху лежал тщательно сложенный чёрный комбинезон из неизвестного ему материала, на ощупь тонкого и очень плотного; под ним были необычные конусовидные очки, а рядом короткое «ружьё» и пояс с толстыми патронами, каких ему встречать не доводилось. Он осторожно взял в руки, осмотрел «ружьё», – оно оказалось необъяснимо лёгким, – примерил к затвору патрон. Патрон с голубоватой полупрозрачной пулей будто сам проскользнул в ствол, и вынуть его не удавалось. Резкий требовательный звонок над входной дверью заставил Вадима быстро сложить всё на место, закрыть кейс, защёлкнуть на запястье левой руки свисающий с ручки кейса платиновый браслет. Прежде чем исчезнуть из гостиной в лоджии, он на мгновение задержался у телевизора, чтобы прибавить громкость, и нечаянно задел сенсорный переключатель каналов.
Вместо скучной аналитической передачи в гостиной вмиг загремела гневная и страстная проповедь седовласого старца.
– … Приближается конец света! Дьявол-искуситель возвратится на Землю, чтобы сгубить род христианский!
Худенькая светленькая девушка-ведущая обратилась к старцу:
– Но есть ли надежда на Спасение?
– Дьявол могуч, хитёр и коварен. У него много слуг среди людей. Но я верую!!!
При последнем возгласе старца хор мальчиков чистыми голосами затянул песню без слов – песню свету и добру.
