РОССИИ МАЛО БОНАПАРТИЗМА

Постепенно в коммерции и в финансовой спекуляции создавались крупные капиталы. У владельцев такого капитала, у олигархов складывались собственные требования к целям и задачам центральной, по существу конфедеративной, исполнительной власти, не имеющей серьёзной политической опоры, крайне слабой и неустойчивой. Эти требования год от года становились всё более определёнными и однозначными: укрепить центральную исполнительную власть ради придания устойчивости конфедеративным финансам и ради налаживания всеохватной коммерческой эксплуатации богатой сырьём страны и её населения. Подталкиваемые стремлением получать максимально возможную прибыль на всей территории страны владельцы крупного торгового и банковского капитала проявляли растущую заинтересованность в ослаблении самостоятельности штатов и их произвола в налоговой политике, в законодательстве. Они хотели ликвидации и налогов на границах штатов и тех законов, которые давали преимущества местным средним и мелким собственникам. Но этого нельзя было добиться без расширения прав и возможностей центральной исполнительной власти, без подчинения ей местных властей.

Кризис либеральной диктатуры коммерческого интереса в США со второго десятилетия ХIХ века стал хроническим. Он вынуждал владельцев крупного коммерческого капитала, финансовых олигархов объединяться для осуществления конституционного переворота, для установления в стране режима централизованной военно-чиновничьей диктатуры, долженствующей защищать и продвигать уже только их интересы за счёт подавления всех прочих. Во Франции 1799 года подобный переворот провалился и привёл к власти генерала Бонапарта. А в США он удался, но как ползучий конституционный переворот, призванный заменить конфедеративные принципы устройства политических отношений на федеративные отношения, узаконить главенство военно-чиновничьих учреждений центрального правительства над местными учреждениями штатов. Он стал возможным из-за расширяющейся внешней торговли сырьём, главным образом хлопком, который к этому времени оказался самым дорогим и самым востребованным в Европе сырьевым товаром. Именно внешняя торговля сырьём создавала сложные финансовые и торговые связи между штатами, ускоряла сосредоточение ростовщического и торгового капитала, для которого становились тесными границы штатов, и благодаря такой торговле олигархи превращались в самую организованную прослойку горожан, способную навязывать выгодную им политику в слабо заселённой молодой стране.

Политическое господство выразителей крупных коммерческих интересов, олигархов продолжалось до пятидесятых годов ХIХ века. Из-за увеличения прибылей от торговли выращиваемым в южных штатах хлопком в стране ширился внутренний потребительский рынок. Растущий внутренний спрос вызывал коренные изменения в производительных силах. В северо-восточных штатах Новой Англии, осваиваемых в основном англосаксонскими переселенцами, получили развитие создающее потребительские товары заводы и фабрики, а затем и предприятия металлургической переработки руд. В данных штатах росла численность организованных промышленным производством горожан с буржуазными воззрениями, с интересами мелкой и средней производственной буржуазии. Для защиты этих интересов в их среде зарождались англосаксонские общественные националистические настроения.

К середине 50-х годов были исчерпаны возможности наращивания коммерческой эксплуатации страны и олигархической капитализации экономики. Это сразу отразилось на потребительских производствах, на вере связанных с производством людей в улучшение жизни на прежних принципах экономического и политического существования. Разразившийся тогда же очередной мировой экономический кризис резко сократил потребности европейской промышленности в американском сырье и приобрёл именно в США особую остроту, привёл данную страну к глубокому финансовому кризису и поставил местное городское производство на грань краха. Банкротства предприятий и массовая безработица подтолкнули возникновение в штатах Новой Англии националистической Республиканской партии, которая предстала идеологической наследницей индепендентов, намеренной рационализировать религиозно-политический кальвинизм пуритан, чтобы привести его в соответствие с механистическим духом новой эпохи, эпохи индустриализации. Республиканская партия потребовала коренного изменения государственных отношений, преобразования их в такие отношения, которые в первую очередь защищают и продвигают капиталистические интересы участников городского производства. На президентских выборах 1860-го года вождь республиканцев Линкольн одержал победу. Однако начатая им политика по подчинению федеративных отношений целям спасения производства северо-восточных штатов вызвала острейшее противодействие местных элит в южных сельскохозяйственных штатах, где хозяйничали олигархические кланы крупных плантаторов и банкиров Нью-Йорка. Эти штаты и выступили против курса Линкольна, а затем, при нарастающем политическом антагонизме между ними и северо-восточными штатами, южные штаты провозгласили о своём выходе из состава североамериканской федерации.

Отказ республиканских националистов признать решение южных штатов о создании самостоятельного государственного образования вызвал кровопролитную гражданскую войну. Начало войны привело к фактическому уничтожению в стране прежнего буржуазно-представительного конфедеративного парламентаризма. Ибо политические цели южных штатов лишили его легитимности и смысла и толкали англосаксонских националистов к поддержке авторитарной диктатуры Линкольна, которая получила основания больше не считаться с конституцией и полностью отстранила обе законодательные палаты от принятия политических решений, по сути распустила их, как в своё время Кромвель распустил «гнилой» парламент в Англии. Опору республиканской диктатуре в условиях разворачивающейся гражданской войны могла обеспечить только национальная армия, какой до этого в федеративном союзе североамериканских штатов не было. В ходе войны, с одной стороны, происходило возникновение национальной армии, и протекание гражданской войны полностью определялось скоростью организации такой армии. А с другой стороны, при непрерывном росте зависимости жизнеспособности центральной исполнительной власти от появления государствообразующей национальной армии, происходило втягивание армии во власть, укрепление её самостоятельных позиций, появление у неё собственных представлений о своих интересах и порождаемых этими интересами целях политики централизованного буржуазного государства. Поэтому республиканская диктатура Линкольна волей или неволей подчинялась такому предметному ходу развития событий и принимала военно-политический характер, схожий с характером режима индепендентов и Кромвеля в Англии.

Если крупный коммерческий капитал требовал военно-чиновничьей централизации исполнительной власти ради удовлетворения своих устремлений превратить страну в свою колонию, ради сверхприбыльной спекулятивной эксплуатации её ресурсов и разнородного населения. То национальная централизация исполнительной власти отражала устремления самых широких слоёв горожан северных штатов, а политические настроения данных слоёв определялись мелкобуржуазными интересами жителей городов производительных регионов: ремесленниками, наёмными рабочими, субподрядными предпринимателями, обуржуазившимися фермерами. Именно деятельное участие данных слоёв в создании своей национальной армии, как главной вооружённой силы, необходимой для спасения национальной власти, сделало армию морально сильной и дееспособной. А чтобы для них обосновать смысл войны, вождям республиканцев потребовалось провозгласить лозунг свободного и справедливого единения всех граждан под флагом единого национального государства, то есть провозгласить лозунг общеамериканской буржуазной демократизации и неявной Национальной революции, революционно отрицающий прежнюю олигархическую пародию на демократию. Этот лозунг оказалось возможным сделать политически действенным лишь среди англосаксонской этнической части населения, определив именно её государствообразующим и национально образующим ядром. Её этнические, расовые особенности идеализировались, превращались в идеал, приближение к коему необходимо для пропуска в элиту нации, от которой зависит единство и устойчивость всего национального общества и государства.

Национальной централизации государственных и общественных отношений нельзя было совершить без политического подавления коммерческого интереса, интереса космополитического, в своей сути антигосударственного, без отстранения крупного коммерческого капитала от влияния на политику власти. То есть, этого нельзя было сделать без политического переворота, без революционного разрыва с диктатурой коммерческого интереса посредством опоры на революционный демократизм мелкобуржуазной среды производительных регионов, без установления диктатуры промышленного производительного интереса, без поворота столичной власти к стратегии развития и