книга, которую можно открыть наугад и найти в ней историю ее жизни, предопределенную и неизменную. Должно быть, беспокойство отразилось на ее лице, потому что Дорис с любопытством взглянула на дочь, перенося дымящуюся кружку на стол.
– Ты не голодна? Если хочешь, я сделаю яичницу.
«Разве я могу в такую минуту думать о еде?» – хотела было выкрикнуть Мэри, но вслух произнесла:
– Нет, спасибо. Позднее я сама сделаю сандвич. – И, услышав скрип половиц над головой, застыла, не донеся кружку до рта. Приглушенно и многозначительно она спросила: – Она не рассказывала, что случилось вчера вечером?
Дорис покачала головой:
– Нет, только спросила про Эмму. Когда я сказала, что Роберт увез ее, Ноэль побелела как полотно и бросилась наверх звонить ему.
Она осторожно присела на стул напротив Мэри. Солнечный свет пробивался сквозь льняные шторы, сиял на золотом крестике в вырезе кофточки Дорис. Крестик словно подмигивал, как всевидящее око, Напоминая Мэри, что она уже много лет не бывала в церкви. Ей вдруг захотелось встать на колени и попросить Господа превратить происходящее в страшный сон.
Мэри вздохнула и обеими ладонями обхватила кружку.
– Ноэль уже сообщила Роберту, что… хочет расстаться с ним?
Дорис кивнула.
– Вчера вечером они ужинали вместе и должны были обсудить, как поступить с Эммой. – Она поджала губы. – Я отговаривала Ноэль от этой встречи, у меня было предчувствие, что добром это не кончится. Так и вышло.
Мэри с трудом подавила вспышку раздражения. Так вот что ее мать считает самым важным! Прежде всего ее волнует ее собственная правота. Впрочем, Роберта недолюбливала не только Дорис. Мэри помнила, как ужаснулась она сама почти девять лет назад, когда Ноэль объявила о своей помолвке… с бывшим приятелем Коринны. С человеком, годящимся ей в отцы. С тем самым Робертом, который, по глубокому убеждению Мэри, довел ее подругу до самоубийства.
Потрясенная, Мэри выпалила то, за что Ноэль долго не могла простить ее. Ошеломленная, не верящая своим ушам, она воскликнула:
– Ты шутишь? Этот человек – чудовище. Он погубит тебя, как Коринну!
Ее слова стали острым инструментом, проткнувшим ореол счастья и безмятежности, окружавший Ноэль. Розовый румянец сбежал с ее щек, глаза неестественно ярко блеснули на пепельно-бледном лице.
– Не припомню, чтобы я спрашивала у тебя совета, – холодно отозвалась Ноэль. – Я уже давно усвоила, что у тебя бесполезно просить хоть что-нибудь.
У Мэри заныло сердце – от осознания, что ее дочь права. Но в отличие от Дорис она отдала бы все, лишь бы ошибиться. Годами она наблюдала, как жизнь Ноэль становится все безрадостнее, и недавно, когда ее отношения с дочерью стали более доверительными, уговорила ее…
– Он не стал даже разговаривать со мной.
Мэри обернулась на стуле. Ее дочь, белая как мел, с темными кругами под огромными серо-голубыми глазами, босиком стояла в дверях. Ее кудрявые черные волосы спутанным облаком падали на плечи, она по-прежнему была одета во вчерашний наряд – облегающее светло-голубое платье, безнадежно измятое во сне. Ноэль взглянула на мать, жившую на расстоянии сотни миль, словно мимоходом удивившись ее появлению на кухне за утренним кофе с бабушкой.
Мэри подмывало вскочить и обнять ее, но выражение лица Ноэль заставило ее сдержаться.
– О, дорогая… – растерянно выговорила Мэри.
Ноэль произнесла, как в глубоком трансе:
– Он говорит, что я недостойна Эммы, что ей будет лучше с ним. – Осознав смысл собственных слов, она безвольно опустилась на стул рядом с Мэри. Сиплым голосом она добавила: – Он обвинил меня в том, что вчера я напилась.
– А это правда? – вынудила себя спросить Мэри.
Ноэль бросила на нее взгляд, исполненный неподдельного пренебрежения.
– А ты поверишь, если я скажу «нет»?
– Конечно.
На лице Ноэль отразилась растерянность.
– Я не знаю, что со мной случилось. В ресторане у меня вдруг закружилась голова, и я упала. – Она провела дрожащей рукой по лицу. – Не знаю, правда ли это, но, кажется, Роберт что-то подсыпал в мою пепси.
Мэри не сомневалась, что Роберт способен на такое. И все-таки предположение дочери прозвучало как реплика из «мыльной оперы». Слушать его здесь, в уютной кухне, с фиалками на подоконниках и банкой для печенья в виде поросенка Порки, было по меньшей мере нелепо.
И в то же время Мэри остро сознавала, как много зависит от ее ответа.
– Я не стала бы возлагать вину только на него, – резко заявила она. – Как ты себя чувствуешь?
– Словно меня ударили по голове крокетным молотком, – простонала Ноэль.
– Я налью тебе кофе. – Мэри начала подниматься, но Ноэль с быстротой молнии схватила ее за запястье.
Однако Мэри остановил не этот жест, а затравленные глаза дочери.
– Я понимаю, как все это выглядит, ноты должна поверить мне. – Пальцы Ноэль сжались, впиваясь в руку Мэри. – Этого он и добивался – хотел, чтобы все считали, будто я напилась. Таков был его план.
– А как насчет полиции? Может, стоит позвонить туда? – с сомнением произнесла Мэри. Помощник шерифа, Уэйд Джуитт, был давним приятелем Роберта.
– Я уже пригрозила сообщить в полицию. – Ноэль отпустила руку матери и откинулась на спинку стула, в ее глазах заблестели непролитые слезы. – Роберт только рассмеялся и посоветовал позвонить его адвокату. Он утверждает, что судья уже подписал решение об опеке.
Дорис рывком вскинула голову.
– Подумать только, этот мерзавец!…
– Ты считаешь, он говорит правду? – перебила Мэри.
– В этом я не сомневалась ни секунды. Он все продумал заранее, подстроил ловушку. А я… попалась в нее. – Плечи Ноэль поникли, она закрыла лицо ладонями. Когда она наконец подняла голову, ее щеки были мокрыми от слез.
– Тебе нужен адвокат, – решила Мэри.
Ноэль безнадежно покачала головой.
– Я знакома только с адвокатами, работающими на Роберта. – Она прикусила нижнюю губу, гневно нахмурилась, досадуя не только на Роберта, но и на собственную наивность.
Мэри вдруг вспомнила о своей давней подруге Лейси Бак-стон, В последнее время они перестали поддерживать связь, но Мэри слышала, что Лейси вернулась в город и занялась частной практикой.
– Я знаю человека, который мог бы тебе помочь, – сообщила она. – С этой женщиной я когда-то училась в школе. – Она говорила осторожно, чтобы не пробуждать в дочери напрасных надежд. – Будем надеяться, что ее номер есть в справочнике.
– Сейчас посмотрим. – Дорис встала, прошаркала к телефону и вынула из ящика под ним телефонный справочник тоньше записной книжки Мэри.
– Поищи фамилию Бакстон, – подсказала Мэри. – Лейси Бакстон.
Дорис удивленно взглянула на нее и недовольно поджала губы.
– Если ты считаешь, что это наша последняя надежда, с таким же успехом мы можем позвонить гробовщику.
– Ты что-то имеешь против Лейси? – осведомилась Мэри.
– Будто ты не знаешь! – фыркнула ее мать.
Мэри показалось, что в голове ее лопнула туго натянутая струна, причинив резкую боль. Ее охватил неудержимый гнев.
– Ты говоришь о том случае тридцатилетней давности, когда Лейси Бакстон застали голой с другом ее
