располагались вырезанные из журналов снимки птицы, над которой нависла угроза полного исчезновения. Тут же на столике возвышались стопка буклетов и петиция с длинным рядом подписей. Но прежде чем Мэри успела присмотреться, ей навстречу выбежала сестра.
Триш, которая сама походила на пичужку со своим круглым личиком и младенчески мягкими волосами, вьющимися на висках, пришлось привстать на цыпочки, чтобы обнять Мэри. От Триш пахло чем-то сладким, вроде лимонных леденцов, которые она обожала в детстве. Книга, которую она держала под мышкой, врезалась в бок Мэри.
– Глазам не верю! Так, значит, это правда! – воскликнула Триш. – Мама позвонила мне и сообщила, что ты едешь сюда, но я думала, она шутит. А ты ничуть не изменилась! Два часа за рулем, а выглядишь безупречно!
Мэри со смехом отстранилась и обвела взглядом полки с любовно расставленными книгами и стены с образцами кружев в рамках. Здесь ничто не изменилось со времени ее прошлого приезда. Посетители магазина перебирали книги, стоя на стремянках, или сидели у нижних полок на полу, скрестив ноги. В отделе детской литературы, где имелась даже игровая комната, курчавый малыш сосредоточенно сбрасывал книги с полок. Даже Гомер, кот Триш, чувствовал себя как дома. Развалившись в кресле, он сонно посматривал на Мэри приоткрытым глазом.
Незнакомым был лишь один предмет – стенд возле кассы. Указав на него, Мэри сдержанно заметила:
– Вижу, ты по-прежнему пытаешься спасти мир.
Триш нахмурилась и отвела со лба завиток, устремив на сестру взгляд чистых, как у ребенка, голубых глаз.
– От такой привычки так просто не избавишься. Мама сообщила, что ты перевезла в свою бывшую комнату все вещи, бумаги и компьютер. Мне не терпится услышать все подробности. Это твое решение, или тебя заставила мама?
– И то и другое. – Мэри понизила голос. – Только никому не рассказывай, что я вернулась. Не хочу, чтобы меня поняли превратно.
– Господи, конечно, я буду держать язык за зубами! В Бернс-Лейк никто не задерживается без крайней необходимости.
В голосе Триш промелькнула грустная нотка, и Мэри мгновенно пожалела о своих словах.
– Я не хотела… словом, ты меня понимаешь? Видишь ли, Ноэль не в восторге от моего приезда. Думаю, и мама тоже… и рано или поздно она заявит об этом в открытую.
– Значит, ты считаешь, что все затянется надолго?
– Зная Роберта, я убеждена в этом.
Триш заломила руки и стала похожа на попавшую в беду героиню одного из романов в глянцевых бумажных обложках.
– Бедная Ноэль! Как бы я хотела хоть чем-нибудь помочь ей!
Во вспышке раздражения Мэри чуть не выпалила: «Если бы ты остановила Роберта в тот вечер, когда осталась с Эммой, сейчас нам не пришлось бы говорить об этом». Однако такова была Триш: она охотно поддерживала родных, но, столкнувшись с реальными трудностями, превращалась в желе.
– Слушание состоится в четверг, в десять часов, – сообщила Мэри. – Ты придешь?
Триш решительно заявила:
– Разумеется!
Мэри застыдилась того, что поспешила осудить сестру. Триш отличалась великодушием, но не всегда умела находить ему применение. Она терпеливо пережидала самую длинную помолвку в мировой истории – восемь уже прошедших лет и бог весть сколько предстоящих – и не имела детей. О том, чтобы Триш переселилась к Гэри до свадьбы, не могло быть и речи – по крайней мере пока Дорис жива.
– Не знаю, стоит ли привозить на суд маму. Правда, она твердит, что ей уже гораздо лучше, но… – Мэри не договорила.
Триш пожала плечами.
– Ты же знаешь маму. Даже попав под машину и сломав обе ноги, она будет беспокоиться о том, что подать к ужину.
Две сестры, ничуть не похожие друг на друга – Триш в клетчатом джемпере и брюках и Мэри в восьмидесятидолларовых джинсах и старых кроссовках, – невесело рассмеялись.
– Кстати, об ужине… что у нас в меню завтра вечером? – Мэри взяла с полки книгу и рассеянно перелистала страницы.
– Не припомню, чтобы я приглашала тебя.
– А я уже приняла приглашение. Не тебе приходится каждый день садиться за один стол с мамой. – Подняв голову, Мэри увидела в глазах сестры озорные искры.
– Подумаешь! Ну, брошу пару бифштексов на гриль.
– С каких это пор ты начала есть мясо? – Сколько Мэри помнила себя, Триш придерживалась строгого вегетарианства. Ее девизом были слова: «Соевый творог съешь сам, говядину отдай врагу».
Триш изумленно воззрилась на нее, словно спрашивая: «Где ты была все эти годы?» – но только добродушно пожала плечами и объяснила:
– Ты же знаешь, Гэри не может жить без жареного мяса с картофелем. А мне надоело есть только печеный картофель.
– Кстати, как дела у Гэри? – Мэри придала лицу выражение вежливого интереса. Жениха сестры она недолюбливала с самого начала. Особенно с тех пор, как на свадьбе Ноэль он пытался лапать ее под столом.
Триш отвернулась, перебирая стопку книг.
– Ну что тебе сказать? Мы оба так заняты. Мы видимся реже, чем нам хотелось бы.
Мэри с трудом удержалась от едкого замечания. Чем таким особенным может быть занят учитель физкультуры начальной школы?
– Зато, должно быть, дела идут успешно, – вежливо заметила она.
Триш кивнула:
– Вполне. По крайней мере я сама себе хозяйка. Но сказать по правде, меня беспокоит новый книжный магазин, который должен открыться в торговом центре. – Триш порывисто опустила голову, но Мэри успела заметить, что ее сестра покусывает губу, как она делала в детстве, когда волновалась.
– Какой еще магазин?
– Книжный магазин Биглоу. Разве я тебе не говорила?
Мэри насторожилась.
– Какова его площадь?
Работая с писателями, она слышала, что компании «Книги Биглоу» принадлежит тысяча пятьсот книжных магазинов по всей стране. Если ее догадка верна, то «Загнутой странице» вскоре предстоит конкурировать с настоящим гигантом, предлагающим книги по ценам, сниженным по сравнению с ценами Триш по меньшей мере на двадцать процентов.
Триш вспыхнула.
– Не знаю… Когда я услышала о нем, то так разволновалась, что забыла спросить. А сам Роберт об этом не упомянул.
Мэри начало подташнивать. Ей следовало сразу догадаться, кто стоит за всем этим. Неужели этого человека ничто не остановит?
– Ну, беспокоиться еще слишком рано. До открытия торгового центра осталось несколько месяцев. – Но даже ей самой попытка утешить Триш показалась жалкой. Торопясь сменить тему, Мэри указала на стенд возле кассы. – Лучше расскажи мне, что стряслось с птичками.
Триш мгновенно оживилась – Мэри хорошо знала, что сулит ей подобное оживление. Предстояла в высшей степени политкорректная речь.
– Возможно, ты уже слышала: сама знаешь кто добился принятия решения о строительстве водохранилища на реке Сэнди-Крик. Это плохо уже само по себе, к тому же водохранилище расположится в местах гнездовья желтохохлых славок. Если городской совет ничего не предпримет, погибнет вся популяция птиц! – На щеках Триш проступили яркие пятна негодования, на миг она словно стала выше ростом. И вдруг
