неприятный разговор на более удобное время. Мне было неловко обсуждать свой дар при таком количестве народа. Взяв себя в руки, я улыбнулась, адресуя улыбку всем и второму не знакомому мне мужчине. Смуглая оливковая кожа и темные волосы с темно зеленными глазами сказали мне, что он, скорее всего, имеет испанские корни. Уверенно протянула ему руку, тем не менее, в душе я боялась. Он также как и Рэнулф поцеловал мою руку и, учтиво склонив голову, мягко представился:
— Сеньорита, позвольте представиться, Хавьер Матиас Отерро, представляю испанский клан Отерро в этой гостеприимной обители шотландских братьев.
Я открыто улыбнулась, этот мужчина мне очень понравился. Поэтому я спросила, ожидая любого ответа, но было так интересно:
— Скажите, а Вы случайно не в одной песочнице с главой Макгрантов играли? А то, честно говоря, я ожидала чего угодно, но не того, что увидела.
Оба мужчины заинтересованно уставились на меня, а Отерро спросил улыбаясь:
— Ну и что же ожидала увидеть маленькая красавица, чего не увидела? Старых сморщенных пердунов или ходячие мумии?
— Хм…
— Девочка, оборотни не стареют, они с возрастом только крепчают и становятся сильнее. Вот например, Рэнулф всех сосунков в этой комнате за пару минут разделает, Изабель не узнает. Но ничего, Вам простительно, Вы сами еще младенец. Женщинам вообще все простительно, они слишком редкое сокровище, чтобы не ценить их. А Вы, красавица, будете одним из самых редких украшений чьей-нибудь сокровищницы.
Услышав его слова, я совсем смутилась и замолчала, украдкой поглядывая на остальных. Мы расселись за стол и принялись за еду. К моему удивлению, нас обслуживали люди. Как оказалось, на территории клана живут обычные человеческие семьи, которые столетиями служат оборотням, причем абсолютно добровольно. Пока разговор не касался меня, я расслабленно ела и слушала остальных. Я выяснила, что Отерро входит в европейский совет кланов и здесь он по приглашению своего друга и однопесочника Рэнулфа. Через три дня меня представят совету, и я официально стану Миланой Макгрант, а Хавьер поддержит нас. Как выяснилось, нам придется вылететь в Париж на заседание совета в главную резиденцию клана Моруа, глава которого уже много лет возглавляет совет кланов. Когда я услышала знакомую фамилию, в ужасе посмотрела на Ника, но он, улыбнувшись, пожал мою руку, тем самым показывая, что для волнений нет причины. Затем разговор перешел на мою персону и посыпались вопросы о моей прежней жизни. Особенно о родителях. Уже через полчаса у меня создалось четкое впечатление, что я на допросе. Да и вообще все эти волнения, перелеты, новые впечатления и знакомства до предела вымотали меня. Мои собеседники заметили это и предложили пойти отдыхать, что я с благодарностью и сделала.
Глава 8
Темнота, одиночество, холод в груди, который высасывает из души последние остатки человечности и тепла. И такая дикая боль от потери чего-то? Кого-то? Должна быть рядом! Капля счастья, а потом снова пустота и холод. Вернись! Не предавай! Не продавай! Не прогоняй!
Проснувшись среди ночи, долго ворочалась в кровати. Снова эти сны, которые мучают меня последние месяцы. Новое место, новая страна — все тревожит и не дает спать спокойно. Или это чья-то нужда спать не дает, зовет своего обладателя. Я накинула на пижамку халат и спустилась вниз на кухню в поисках молока. Выпив стакан и налив снова, решила захватить его с собой в спальню и на цыпочках направилась обратно. Проходя мимо кабинета главы, заметила движение возле окна и осторожно заглянула внутрь. Он стоял и смотрел на ночной пейзаж, казалось, что сейчас он находится где-то очень далеко и не здесь. Я тихо подошла и встала рядом, отпивая молоко из стакана. Встряхнув головой, он удивленно уставился на меня, а я попросила:
— Расскажите, где Вы сейчас были и что видели.
Он нахмурился и, мотнув головой и усевшись в глубокое кресло, прохрипел:
— Иди спать, Милана, ни к чему тебе мои старые грехи ворошить.
Я присела на мягкий подлокотник его кресла и попросила:
— А Вы расскажите, и вам легче станет, и мне понятней будет Ваша жизнь.
Он резко посмотрел на меня и прорычал.
— Тебе понятней не станет, страшно станет. По крайне мере мне вспоминать страшно и больно. А рассказывать я только сыну лет этак триста назад рассказывал, чтобы знал, какие ошибки совершить можно. Ты уже в курсе, что мать моего сына погибла, но не многие знают как. Мою жену звали Мейдия, мы познакомились в лесу на охоте. И с того дня все время были вместе. Через сорок лет появился Коннор, а еще через семь две дочери близняшки. Представляешь, какое это было для нас счастье. Для своей семьи я построил огромный дом и думал, что надежней его нет на всем свете. Через полгода после рождения близнецов мне потребовалось присутствовать на совете кланов, и я, забрав сына, отправился в поездку, оставив приличную охрану жене и девочкам. К тому моменту Морруа уже правил в совете, и мне пришлось задержаться, чтобы присутствовать, когда очередной самоубийца выдвинул свою кандидатуру на пост верховного главы. Когда я возвращался обратно, уже за несколько верст почувствовал запах гари и смерти. За неделю до моего возвращения отряд церковников выкрали мою жену и детей и, прикрываясь ими, вырезал половину моего клана и практически всех людей, которые жили с нами. Они оказались не так живучи как оборотни. Затем они соорудили помост и на нем сожгли моих девочек заживо. Если тело сгорает полностью, то взрослый оборотень восстановиться не сможет. Как говорится, повреждения несовместимые с жизнью и практически единственное средство нас убить. Мои дочери сгорели сразу, а вот для жены им пришлось пару дней поддерживать огонь нужной температуры, чтобы ее тело превратилось в прах. Я не успел всего на неделю, и от моей семьи у меня остался только сын. Я нашел всех, кто был повинен в их смерти, но ее вернуть уже было не возможно. Я бы сдох в тот момент, когда отомстил последнему убийце моей семьи, но Коннор ее частичка тоже, и пришлось жить. И даже сейчас я не знаю, зачем продолжаю свое существование.
Я сидела у него на коленях, не понимая, в какой момент оказалась здесь, и не сдерживаясь рыдала у него на груди. Вытирая сопли рукавом, спросила:
— Но ведь ты можешь еще раз встретить свою половинку и заново начать жизнь. Я думаю, она была бы рада увидеть тебя наконец счастливым.
Рэнулф печально посмотрел на меня.
— Малышка, в нашей истории не известно ни одного случая, когда один самец получил бы вторую пару.
Я задумалась, а потом пришедшая мне в голову идея затопила всю меня надеждой и радостью. Ведь эта мысль как-то так уверенно срослась с чувством нужды Рэнулфа. Создалось такое ощущение, что я несусь на паровозе к намеченной цели. Причем верным путем. Даже неприятное чувство его нужды во мне запульсировало с новой силой, заставив поморщиться и снова потереть грудину. Он с тревогой спросил:
— С тобой все хорошо, маленькая? Что-то болит?
Я, мотнув головой и вцепившись в лацканы его домашнего пиджака, спросила:
— Скажи, ты веришь в реинкарнацию? Что одна душа может рождаться заново в другое время и другом теле?
Он пристально посмотрел на меня, а потом пытался ухмыльнуться и ответить:
— Милана, я боюсь, к верам это не относится и…
Я уперлась, пытаясь достучаться до него и его доверия:
— Но почему? Ведь ваши мужчины погибают сразу после гибели своих пар, так я понимаю. И только ты, ну, может, и еще кто-нибудь прожил без своей пары так долго. Ведь может так случиться, что вы просто не можете дождаться своего повторного счастья. А оно просто идет к вам медленно. Понимаешь, я с детства чувствую, когда кого-то ждут, ищут и готовы полюбить и соединить с ним свою жизнь. Я назвала
