Под знаком Льва

Только голос ветра, голос ветра
врывается мне в уши —
голос ветра, поющего ветра!

Песню ветра
ни с чем не спутать.
Плевать ей на бельма вельможных бемолей,
на акульи окуляры,
на лампасы ватерпасов,
на укусы уксусного вкуса,
на маститую мастеровитость,
на все резоны гарнизонных резонансов…

Песня ветра, песня силы,
песня воли!

Песню ветра
ни с чем невозможно спутать:

не оратория в лаборатории,
не гром в гробу громоотвода,
не сень
синюшного синематографа,
не абстрактный сноп,
от которого сноб в ознобе,
не италийско-византийское витийство, а —

песня ветра,
которую ни с чем не спутаешь:

она строга,
стройна, степенна,
и мускулиста, и мудра,
задумчива и легкомысленна…
В ней смешались ароматы моря, сельвы,
речной излуки и горного кряжа;
она, как женщина, пророчит
и боль, и счастье,
и вкрадчивую мелодию ласки,
и ураганную музыку страсти.

Тут слышен только
голос ветра.

Поющего ветра.

Голос ветра, поющего ветра!

Только и слышен здесь
голос ветра,
голос поющего ветра!

Песенка для фагота

Учу фагот забыть о спеси,
учу его свободной песне.

Пожалуй, нужная работа.
Но отчего-то
все слушатели прямо как взбесились:
того гляди, начнут пальбу.
Свистят, кричат, как в битве — готы,
что, дескать, Гонгора-и-Арготе[79]
от моего фагота
переворачивается в гробу.

Бу-бу-бу… Неужели?
А вот сами и сладьте с музой-ка!
Поэзия — это вам не сладкая,
а чистая музыка!

И я учу фагот забыть о спеси.
Учу его свободной песне.

Это важная работа.
И зря озлился дон Болотто,
и зря лишилась донья Дурра