Глава 2,
в которой табличка на двери
«Старший инспектор Буже, инспектор Виньо», — прочитала я, судорожно дергая дверную ручку. Она превосходно поворачивалась вверх и вниз, но на дверь это не производило ни малейшего впечатления. Я перечитала табличку еще раз, и еще, и только тогда сообразила, что тяну дверь на себя, хотя она явно открывается внутрь. Я толкнула ее и резко влетела в кабинет, видимо от расстройства не рассчитав свои силы.
— Извините… — И невольно зажмурилась от яркого, после сумрака коридора, света, через распахнутое окно заливавшего тесную комнатенку.
Все завалено папками и бумагами. Стопы скоросшивателей на полу. Мужчина и женщина в полицейской форме приникли к компьютеру — два темных силуэта на фоне слепящей синевы.
— У меня украли сумку! Там рукопись!
Они обернулись. Экран мгновенно потемнел, и по нему поплыли рыбы.
— Мне сказали, что нужно обратиться к вам! У меня украли сумку! Сумку, понимаете, такую большую, спортивную! В ней рукопись! Понимаете, рукопись в сумке! Ее украли! Белую с синим! Матерчатую!
Женщина улыбнулась, покивала и сняла очки. Они повисли у нее на груди на цепочке, блеснув стеклами. Мужчина улыбнулся тоже. Каштановые усы, а под усами — губы. Только не сразу губы, а сначала такая узенькая полосочка кожи между аккуратно подстриженными усами и улыбающимся ртом…
— Понимаете, я пила кофе и разговаривала по мобильному. И одновременно подошел официант. Такой молодой! Он все время со мной кокетничал. Он меня помнит! Он сможет подтвердить, что у меня была сумка. Белая с синим! Он видел, как я доставала из нее мобильник. — Я обратилась к женщине, чтобы не смотреть на эту полосочку под усами ее напарника. — В кафе напротив! На улице! В смысле, напротив редакции, а не вашего участка!
Женщина покивала снова, но уже без улыбки, хотя все так же не произнося ни слова. Молчание раздражало и подчеркивало мою беспомощность. Я невольно перевела взгляд на мужчину, впрочем избегая рассмотреть на его губы. Но его глаза тоже улыбались! Они были добрыми и усталыми, а сам полицейский — очень молодым. Это я только сейчас поняла, что он очень молод и больше похож на детского доктора из сериала про хорошую больницу, чем на «фараона»…
— Сумка висела на стуле и ее вдруг украли! А в ней рукопись! Официант видел мою сумку! Я должна сдать ее в редакцию сегодня! Понимаете, сегодня! Да вы вообще слышите меня?!
— Успокойтесь, мадам, — наконец-то заговорила женщина, освобождая от бумаг соседний стул, а мужчина поднялся мне навстречу. — Присаживайтесь. Сейчас составим протокол, и вы расскажете все по порядку. Луи, где у нас тут чистые бланки? — обратилась она к своему коллеге, тоскливо обводя взглядом бумажные бастионы. — И дай ей воды, что ли…
Луи — королевское имя, мелькнуло в голове. Забавно, но ему идет это имя. Если бы он был не полицейским, а актером, то прекрасно сыграл бы доброго молодого сказочного короля, например, короля каких-нибудь эльфов. Конечно, у сказочного короля должны быть именно такие глаза, четко очерченные брови и нос с маленькой горбинкой, и именно такая по-юношески тонкая фигура — банальная форма полицейского сидит на нем, как сшитый по косточке гвардейский мундир от личного портного короля, — а что касается улыбки и наверняка шелковистых усов, то здесь Луи — вне конкуренции. И еще странное ощущение, что я знала его раньше. Причем близко и хорошо. Или он напоминает мне кого-то из моих знакомых?…
— Эй, очнись, Луи! Дай воды потерпевшей! Присаживайтесь, не стойте как Вандомская колонна, мадам!
Я и Луи вздрогнули одновременно и опустили глаза.
— Благодарю, — смущенно пробормотала я, неловко приземляясь на стул и остро чувствуя, что Луи смущен не меньше. Не только амикошонскими ухватками своей коллеги, но и этим, нашим с ним общим коротким выпадением из реальности.
— Вам минеральной или, может быть, хотите пива, мадам? — спросил он, шагнув к маленькому холодильнику, как и все в этом помещении, погребенному под бумагами.
— Пива? — машинально повторила я. У него был заботливый, совсем домашний голос. И спрашивал он таким тоном, как если бы я оказалась в этом кабинете не потому, что меня ограбили, а просто заскочила переброситься парой слов с приятелями. Нет, правда, почему Луи так мне знаком?… — Да, пива, если можно, конечно. — Я виновато посмотрела на полицейскую даму. — Очень жарко сегодня.
— Жарко, — согласилась она, а в ее глазах солнечным зайчиком играло лукавство. — Значит, вы пили кофе за столиком на улице, разговаривали по телефону, видели официанта, а в это время неизвестный незаметно унес вашу сумку, в которой находилась некая рукопись?
— Да, роман, — уточнила я, заставляя себя не смотреть, как руки Луи открывают пивную банку: вот два крепких пальца повернули колечко, один поддел его, и из прорези запенилось пиво. — Я должна сегодня сдать роман в редакцию, иначе я не скоро получу гонорар!
— Угощайтесь, мадам. — Рука Луи предлагала мне баночку.
Я поблагодарила, не решаясь взглянуть ему в глаза, и протянула руку. Я видела только запотевшую жестянку и пальцы Луи. Мне вдруг стало страшно: я сейчас буду брать ее и наверняка дотронусь до его пальцев. А что, если я не смогу удержать банку, коснувшись Луи?
— Вы можете положить свой мобильный на стол, мадам, — сказал он. — Никто не возьмет.
Кажется, я покраснела: какая же я идиотка — тянусь к пиву рукой, в которой зажат мобильник!
— Да, конечно, спасибо, офицер, — пробормотала я, не в силах расстаться с мобильником — как- никак, мое единственное имущество, уцелевшее после кражи, — и, умудрившись не дотронуться до Луи, взяла банку левой рукой. — Вы угощаете пивом всех потерпевших, господа?
— И даже клошаров! — хохотнула полицейская. — Вы еще плохо знаете нашего Луи, мадам! Это не человек, а сущий ангел! Клошары всего Парижа…
— Будет тебе, Элис, — кашлянув, перебил Луи. — Мадам обокрали, а ты плетешь про каких-то клошаров!
— Психотерапия, Луи. Видишь, потерпевшая расслабилась, улыбается и сейчас поможет нам спокойненько составить протокольчик. Не так ли, мадам? От пива-то полегче?
Я старательно кивнула, обнаружив, что стремительно хмелею от двух глотков пенистого напитка, Меньше всего на свете я предполагала встретить такое обхождение и сервис в полиции, не говоря уж о своей неадекватной реакции на усы и губы какого-то там «фараона» Луи, который вовсе не человек, а ангел, и который угощает пивом всех клошаров Парижа… Ох, только не нужно смотреть на его усы и губы, особенно на эту полосочку между ними…
— Ты мне дашь бланк, Луи, или нет? Ну вот, давно бы так. Пейте, пейте, не стесняйтесь, мадам. И мне дай попить, Луи! Минеральной, конечно! Я при исполнении!
Она отвернула крышечку и стала наливать из бутылки в стакан, на фоне окна вода засветилась в нем, как в рекламном ролике: радужно и нарядно. Офицер Элис подмигнула мне, выпила минеральную залпом.
— Итак, ваше имя, мадам, адрес, год рождения! — торжественно поинтересовалась она.
— Надин Мориньяк, улица…
— Мориньяк? — перебил офицер Луи. — Как Нестор Мориньяк? Вы однофамилица или…
— Да, я его жена, но мы, как бы это сказать, мы просто дружим.
Луи напряженно впился в меня глазами.
— Но на самом деле мы расстались! Правда. Только никто не должен знать, что мы уже пять лет не вместе!
— Не вместе? — уточнил Луи.
— Нет! Но вы ведь никому не расскажете, господа? Это актеры женятся по сто раз, им положено! — Я переводила взгляд с Луи на Элис, силившуюся что-то сказать. — А писатель должен быть стабильным семьянином! Пожалуйста, сохраните все в тайне. Это так важно для его имиджа! Не подводите издатель…
