— Похоже, всем этим людям не нужна магия, чтобы заводить детей.
— Они не Фразьеры, — сказал он.
Подняв взгляд, Джемма увидела, что Тесс смотрит на нее в упор. Что-то недоброе было во взгляде этой женщины.
— Я думала, вам нужен Колин, — с вызовом сказала Тесс.
Джемма распрямила плечи.
— Колин — сын моей нанимательницы, он показывал мне город. Это все.
— Тесс! — укоризненно сказала Сара. — Веди себя прилично. Джемма, вы хотели бы увидеть остальную часть дома?
— С удовольствием. — Мысленно поблагодарив Сару, она повернулась к Тесс спиной.
Как только они отошли на расстояние, когда их нельзя было подслушать, Джемма сказала:
— Пожалуйста, скажите мне, что не все в городе считают, что я охочусь за Колином.
Сара повела ее к лестнице, и они поднялись наверх.
— Я думаю, что должна вас предупредить: в городе о вас много говорят, и людей можно понять. Вас видели с двумя холостяками, Колином и Трисом. Это наша с Майком спальня.
Джемма с интересом взглянула на большую кровать с балдахином, явно антикварную, как и вся прочая мебель в комнате. Балдахин над кроватью был из той же красно-голубой восточной ткани, что Джемма видела в поместье первого президента Джорджа Вашингтона близ Александрии, штат Виргиния.
— Стиль Марты Вашингтон?
— Настолько, насколько мне удалось его имитировать, — с улыбкой сказала Сара. — Из этого окна виден сад.
Джемма выглянула в окно и увидела территорию не меньше акра, разбитую на прямоугольники и квадраты, обсаженные по периметру самшитом. Каждый из окруженных самшитовым бордюром четырехугольников густо покрывали цветы одного сорта и цвета, часто с декоративным деревом в центре. Красные тюльпаны заполняли два участка, тогда как на третьем участке росли только желтые тюльпаны. Вдали виднелся фруктовый сад в цвету.
— Великолепно. И… симметрия идеальная, — сказала Джемма, удостоив сад самой высокой оценки, на которую была способна. Это был регулярный сад, разбитый посредством геометрической, формальной планировки, характерной для садов восемнадцатого века.
— Спасибо, — сердечно поблагодарила ее Сара. — Сейчас этого не видно, но всю зиму тут работала техника и еще около пятидесяти рабочих. Мы посадили больше сотни фруктовых деревьев и шестьсот кустарников. А сколько тут посажено луковиц и однолеток, и не сосчитать.
— Не поощряйте ее, а то она засыплет вас латинскими названиями каждого растения, — донесся с порога хрипловатый мужской голос.
Обернувшись, Джемма увидела мужчину, который сразу показался ей добрым знакомым. Он держался так, как держались спортсмены, которых она обучала. В нем чувствовалась уверенность, происходящая от сознания того, что у него хватит физических сил справиться с любым испытанием, которое может выпасть на его долю.
— Здравствуйте, — сказала Джемма улыбаясь. — Вы, должно быть, Майк. — Она протянула ему руку для пожатия.
Он не стал жать ей руку. Вместо этого он сделал движение, словно собирался ударить ее в голову.
— Майк! — сказала Сара.
Годы тренировок сделали свое дело, и Джемма отреагировала инстинктивно. Нырнув под его кулак, она повернулась к нему боком, выставив кулаки перед лицом, — приняла боевую боксерскую стойку.
Майк выбросил левую руку, и Джемма вновь резко наклонилась, целясь при этом правым кулаком ему в ребра. Разумеется, он успел выставить блок, как она и рассчитывала.
С улыбкой он протянул ей руку.
— Приятно познакомиться, Джемма, — сказал он, когда они обменялись рукопожатиями.
— Взаимно.
Сара у них за спиной простонала:
— Я вижу, что вы двое станете друзьями.
Майк вытащил из кармана ключ с брелоком в виде розового фламинго.
— Логотип магазина Сары, — пояснил он, — но ключ от моего спортзала. Добро пожаловать в любое время.
— Спасибо, — поблагодарила Джемма. — Ни разу не была в спортзале, с тех пор, как приехала в Эдилин.
— И как сейчас поживает ваш бок?
— Швы еще красные, но заживают.
— Сможете немного побоксировать?
— Конечно, — сказала Джемма. Она знала, что настоящие спортсмены никогда не жалуются. Этому Джемму научили ее подопечные футболисты. Того, кто ныл, в их среде подвергали жесточайшей обструкции.
— Мы все видели, как вы стояли у Колина на плечах и держали того ребенка. — Глаза у Майка смеялись. — Пойдемте вниз, я сделаю для вас коктейль. Принимаете какие-нибудь добавки?
— Рыбий жир, витамины — то же, что и все.
— Майкл, — сказала Сара. — Мне уже пора начинать ревновать?
Джемма попятилась от Майка.
— Простите, я…
— Пора, — сообщил Майк жене. — И вернуть меня тебе удастся лишь после того, как начнешь ходить со мной в спортзал каждое утро.
Пройдя между ними, Сара вышла за дверь.
— В таком случае надеюсь, что вам будет хорошо вместе. Можешь навещать сына через выходные, — бросила она через плечо, спускаясь вниз по лестнице.
— Она ведь не рассердилась? — спросила Джемма.
— Вовсе нет. — Майк положил руку Джемме на плечи, и она поняла, что он проверяет, в каком состоянии у нее дельтовидные мышцы.
— Дряблые, — сказала она.
— Как кисель. Может, сегодня днем…
— С удовольствием. — Джемма улыбнулась, и они направились вниз.
На кухне Майк дал Джемме стакан сока.
— Без углеводов и сахара.
— И без вкуса, — сказала Тесс.
— Вы знакомы с моей сестренкой? — спросил Майк.
Джемма перевела взгляд с Майка на Тесс и обратно. Не сразу, но заметила сходство.
— Трис вас ищет, — сказала Тесс. — Вы с ним пара? Вы уже сбросили Колина со счетов?
Майк посмотрел на сестру.
— Лучше держись от нее подальше. Она может тебя завалить.
— Пожалуй, я поищу Триса, — сказала Джемма и вышла из кухни в сад со стаканом сока в руке. За деревьями она заметила несколько строений, которые, как можно было догадаться, когда-то были частью усадьбы. В тени большого дерева установили большой мангал из нержавеющей стали. Трис стоял рядом с мангалом и разговаривал с высоким интересным мужчиной, который держал в руках щипцы.
— Эй! — крикнул Трис, увидев Джемму. — Идите к нам, я познакомлю вас с Люком.
— Люк — тот самый писатель, о котором вы ничего не слышали, — произнес голос справа от нее. Джемма сразу узнала этот голос и решила не оборачиваться, но все же обернулась. Она должна была увидеть Колина, чтобы понять, что он к ней чувствует, как относится к тому, что было между ними.
Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что он не помнит, что произошло. Он улыбался ей так, словно она приходилась ему сестрой: ласково, даже покровительственно и без всякого мужского
