присоединился, а Алекса отказалась купаться — сказала, что очень устала после восхождения.
— Ты с ним давно знакома? — спросила Шарлотта; она смотрела на Марка, раздевшегося до плавок.
— С тех пор, как он стал у меня работать, — ответила Алекса. Ситуация начинала ее беспокоить — сестра Тони не скрывала своего интереса к Марку.
— Наверное, это очень романтично… — продолжала Шарлотта. — Вы ведь с ним живете вдвоем в таком доме, не так ли?
— Дом довольно большой, — сказала ей Алекса. — А моему работнику удобнее жить у меня.
— И все же это романтично, — улыбнулась Шарлотта. — Жить под одной крышей с мужчиной, о котором тебе ничего не известно.
— Мне о нем известно больше, чем о вас с Тони, — заметила Алекса.
— О, моя дорогая, мы всего лишь скучающие англичане, путешествующие по Эгейскому морю. И мы очень рады, что встретили вас с Марком.
— Я тоже очень рада, что познакомилась с вами, — сказала Алекса.
Вскоре мужчины вернулись, и они сели обедать. После обеда все четверо разлеглись на солнце, и каким-то образом получилось так, что заговорили о войне — вернее, о временах оккупации.
— Наверное, трудное было время, — пробормотал Тони. — И не только на материке, но и здесь, на островах.
— Счастье, что удалось сохранить столько исторических памятников, — добавила Шарлотта.
— К сожалению, нацисты вывезли отсюда много ценностей, — заметил Тони. — Хотя кое-что, наверное, сохранилось. Думаю, эти сокровища спрятаны, зарыты…
— Да, мне приходилось об этом слышать, — сказал Марк. — Но я не очень-то верю слухам.
— А ты, Алекса, веришь? — спросила Шарлотта.
— О… Мне бы очень хотелось что-нибудь найти! — воскликнула Алекса.
Тут Марк надел рубашку и вытащил из ящика со льдом несколько бутылок пива.
— Самую знаменитую кражу совершили сто пятьдесят лет назад, — проговорил он с усмешкой. — Тогда в Англию вывезли часть Парфенона.
— Мы просто спасли эти ценности, — возразил Тони. — В Британском музее они в целости и сохранности.
— Да, ценности в целости и сохранности. — Марк снова усмехнулся. — И они принадлежат англичанам.
— Приятель, но ты ведь тоже англичанин, — заметил Тони.
— Но не всегда верноподданный, — парировал Марк.
— Полагаю, что все скульптуры должны быть возвращены в Акрополь, — заявила Алекса.
Марк взглянул на нее с улыбкой:
— Ты считаешь, что музеи всего мира должны передать свои сокровища Греции?
— Совершенно верно. Это было бы справедливо.
— Возможно, ты права. — Марк пожал плечами. — Но боюсь, наши друзья с тобой не согласятся.
— Нет ничего странного в некотором расхождении мнений, — отозвался Тони. — Ведь в нашем случае это чисто теоретические расхождения.
Тони с Шарлоттой обменялись многозначительными взглядами, но Алекса, смотревшая на Марка, этого не заметила.
Глава 6
Они входили в гавань на закате, когда солнце, превратившееся в ярко-оранжевый шар, окрасило горизонт в пурпурный цвет.
— Какое удивительное зрелище, — проговорила Шарлотта. — Я начинаю влюбляться в Кавос.
Марк с улыбкой кивнул:
— Вы правы, в Греции замечательные закаты.
— Особенно здесь, на Кавосе, — подхватил Тони. — Как ты думаешь, Шарлотта, не задержаться ли нам тут?
— С удовольствием, дорогой братец.
— Как знать, — продолжал Тони, — возможно, нам все-таки удастся купить на острове дом. Мы могли бы проводить в нем отпуск.
— Увы, дом Алексы не продается, — со вздохом проговорила Шарлотта.
— Сегодня это не продается. — Алекса рассмеялась и мысленно добавила: «Нет, я ни за что не откажусь от дома моего деда».
Они возвращались домой уже в сумерках, впервые за этот день Марк обнял Алексу и привлек к себе. Она подняла на него глаза, и он, склонившись к ней, поцеловал ее в губы.
— Алекса, я думаю о предстоящей ночи, — проговорил он вполголоса.
— Я тоже, — сказала она. — И еще я подумала… Когда мы стояли у храма, мне вдруг пришло в голову, что было бы замечательно…
— Заняться любовью среди развалин?
Она рассмеялась:
— Нет, я подумала, что нам следовало подняться туда вдвоем. Тогда все выглядело бы по- другому.
— Ты же сама захотела присоединиться к Уитфилдам, — напомнил Марк.
— У нас не было выбора. — Алекса снова засмеялась. — Но они мне понравились. Хотя…
— Я слушаю, — кивнул Марк.
— Они сказали, что им приглянулся мой дом, но мне кажется, они просто шутят, когда говорят, что хотят купить его.
— Мне тоже так кажется, — сказал Марк.
— Но все-таки они мне нравятся, — продолжала Алекса. — И если они действительно поселятся здесь…
— Знаю-знаю, — перебил Марк. — Тогда за ними последуют другие.
— Марк, они тебе не понравились, так?
— Я их не знаю, — ответил он уклончиво. — Но даже если бы знал, то все равно не доверял бы им. Тебе следует быть более разборчивой.
— Разборчивой?
— Да, следует проявлять осторожность.
Они свернули за угол и стали подниматься по склону холма. Какое-то время оба молчали. Уже подходя к калитке дома, Алекса спросила:
— Если бы я проявила осторожность, то не наняла бы тебя, верно?
Открыв калитку, Марк усмехнулся:
— Сдаюсь, Алекса. Ты, как всегда, права.
Она быстро пересекла двор и вошла в дом. Марк, следовавший за ней, вдруг сообразил, что дверь дома была открыта. Он ускорил шаг, и тотчас же послышался пронзительный крик Алексы.
Она стояла посреди кухни, а вокруг нее валялись кастрюли и сковородки, и кто-то вытряхнул из упаковок все продукты. Кофе же, рассыпавшийся по полу, казался на кафельных плитках черным песком. Снова закричав, Алекса побежала в холл, но тут Марк догнал ее и, прижав к стене, прошептал:
— Тихо. Стой здесь и не двигайся. Тот, кто это сделал, возможно, еще здесь.
Марк вышел в холл, а затем стал подниматься наверх. Алекса же, стоя у стены, прислушивалась к его шагам. Наконец он вернулся, подвел ее к столу и заставил сесть.
— Здесь никого нет, — сообщил он. — Но в комнатах ужасный беспорядок. Возможно, это воры.
— Воры здесь, на Кавосе? — Алекса покачала головой. — Я считала, что на острове краж не
