— Нет, ничего не пропало.
— Не может быть! — воскликнула Шарлотта.
— Не пропало ничего ценного, — сказала Алекса. — Ничего, кроме завещания и письма моего деда.
— Ах да, твой дед…
Алекса предложила ей выпить кофе и провела ее в кухню. Потом они с чашками в руках вышли в сад и устроились в тени олив. Какое-то время обе молчали, и Алекса уже решила, что гостья вот-вот уйдет. Но тут Шарлотта пристально взглянула на нее и сказала:
— Знаешь, дорогая, думаю, лучше всего прямо сказать тебе об этом.
— О чем? — Алекса с удивлением посмотрела на собеседницу.
— Это касается Марка, — продолжала Шарлотта. — Хорошо, что его сейчас здесь нет. Я смогу поговорить с тобой откровенно.
— Шарлотта, в чем дело? Говори, иначе ты меня с ума сведешь.
— Тебе известно, что у нас на яхте есть рация?
— Да, известно, — кивнула Алекса.
— Так вот, мы ею воспользовались, чтобы выяснить, кто он такой.
— Что ты хочешь этим сказать?! — воскликнула Алекса. — Я и так прекрасно знаю, кто он такой.
— Ошибаешься, дорогая. Он ведь здесь… совершенно неожиданно, так?
— Но и вы с Тони появились неожиданно.
— Я не об этом. У нас не было рюкзаков за плечами. И мы не поселились в твоем доме. Мы просто туристы, а вот Марк…
— У тебя нет права лезть в мою личную жизнь! — возмутилась Алекса,
— Именно так я и сказала Тони. Но он беспокоился за тебя, и я позволила ему навести кое-какие справки… — Шарлотта умолкла и выразительно посмотрела на собеседницу.
Едва сдерживая гнев, Алекса воскликнула:
— Так не молчи же! Расскажи, что вам с Тони удалось выяснить.
— Что ж, ладно. Если тебе так угодно. — Казалось, Шарлотта не испытывала ни малейшего желания делиться своим секретом, но Алекса поняла, что это всего лишь игра, притворство. — Так вот, Марк вовсе не ученый, а известный в Англии журналист. Он занимается расследованиями и не брезгует ничем. А на Кавос он прибыл для того, чтобы разузнать как можно больше подробностей о жизни твоих близких. Видишь ли, Марк пытается доказать, что твой дед во время оккупации сотрудничал с нацистами, и поэтому…
— Глупости! — перебила Алекса. — Ты говоришь глупости! Кстати, что у вас там за рация? Впервые слышу, что с помощью рации можно получить столь подробные сведения о человеке. Ведь вы знаете только его имя. — Алекса поднялась на ноги, давая понять, что разговор окончен.
— Что ж, я бы на твоем месте тоже не поверила, — продолжала Шарлотта. — Но существуют неопровержимые свидетельства, документы… — Немного помедлив, Алекса снова уселась на траву. — Да, существуют документы. К тому же у Тони связи в издательском мире, и его источники информации абсолютно надежны.
— И все же я не верю.
— Нет-нет, возможно, ты неправильно меня поняла, — продолжала Шарлотта. — Я просто хотела сказать, что верны сведения о его работе над статьей о пособниках. Но мы и мысли не допускаем, что твой дед имеет к этому отношение.
— Разумеется, не имеет! — воскликнула Алекса. — Мой дед не мог сотрудничать с нацистами. — И тут она вдруг вспомнила, что дед избегал разговоров на эту тему. Да и Василис очень неохотно об этом говорил.
— Твой дед ни при чем, Алекса, я уверена, — сказала Шарлотта. — А вот Марк надеется доказать, что он сотрудничал с немцами. Поэтому и приехал сюда.
— Неужели правда?.. — пролепетала Алекса. Она по чувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Не исключено, что он рассчитывает сделать телевизионный фильм. — Шарлотта усмехнулась. — Неплохие деньги, моя дорогая.
С губ Алексы сорвался стон, но Шарлотта, сделав вид, что не заметила этого, продолжала:
— Марк приехал сюда для сбора информации, и ты, наверное, уже знаешь, какие у него методы, не так ли?
Разумеется, Алекса поняла, что имеется в виду, однако промолчала.
— Неужели не догадалась? — улыбнулась Шарлотта. — Марк пытается войти к тебе в доверие, поэтому и помогает. Он появился здесь не случайно, поверь мне.
Алекса по-прежнему молчала. Она думала о том, что оказалась слишком легкомысленной и слишком доверчивой. Марк же воспользовался ее доверчивостью… Теперь она презирала его. Презирала и себя.
На глаза Алексы навернулись слезы, и она горестно вздохнула. Шарлотта обняла ее за плечи:
— Дорогая, я, конечно, понимала, что ты расстроишься, но не ожидала столь бурной реакции. Пожалуйста, пойдем со мной на яхту. Возможно, разговор с Тони тебе поможет. Он действительно очень беспокоится…
— Нет. — Алекса покачала головой. — Не хочу никого видеть.
— Я понимаю, — кивнула Шарлотта. — Но боюсь оставлять тебя одну. Ты уверена, что все будет в порядке?
Алекса поднялась на ноги и заставила себя улыбнуться.
— Не беспокойся, со мной все в порядке. Мне просто нужно… переварить все это. Нужно побыть одной.
— Жаль, дорогая, — вздохнула Шарлотта. — Очень жаль…
— Мы с тобой потом поговорим, — пообещала Алекса. — И пожалуйста, поблагодари Тони за заботу.
Шарлотта тоже поднялась, и они направились к дому.
— И все-таки меня очень беспокоит, что ты остаешься одна, — сказала Шарлотта уже у калитки. — Если ты наотрез отказываешься перебраться на яхту, то, может быть, нам стоит прийти к тебе?
— Не надо, — ответила Алекса. — Не волнуйся, я пойду к тетушке.
— Что ж, как хочешь. — Поцеловав Алексу в щеку, Шарлотта добавила: — Тебе сейчас не до сна, но все-таки постарайся немного поспать, это поможет. — Улыбнувшись на прощание, она стала спускаться с холма.
Алекса смотрела вслед Шарлотте и думала о том, что разговор с этой женщиной изменил всю ее жизнь. Она вспоминала, как впервые увидела Марка, такого улыбчивого и доброжелательного. Конечно же, он не плотник, но он справился. Они вместе справились. А их ночи любви… Ей казалось, что это восхитительные ночи. Но в результате выяснилось, что она, как всегда, сделала неправильный выбор. Даже ее приезд на Кавос был ошибкой. Ведь ее дед, оказывается, сотрудничал с нацистами. Что ж, теперь понятно, почему он избегал разговоров о войне.
Утирая слезы, Алекса направилась к дому. Ей очень хотелось, чтобы Марк сейчас оказался с ней рядом — тогда она смогла бы бросить ему в лицо свои обвинения. Она не сомневалась, что он быстро сумеет подыскать объяснения, но, какими бы они ни оказались, они не удовлетворят ее.
Тут Алекса вдруг вспомнила, что перед отъездом Марк упомянул о «серьезном разговоре». Видимо, об этом он и хотел с ней поговорить — то есть собирался сказать ей правду. Что же касается ее деда, то Марку, судя по всему, ничего не удалось узнать, а вот она…
Алекса внезапно остановилась. Она решила, что сама сейчас все выяснит — нужно было лишь поговорить с Софи.
Тетушка хлопотала на кухне, и руки у нее были в муке.
— Заходи! — крикнула она. — Я готовлю сдобное печенье.
— Мое любимое, — машинально промолвила Алекса.
— И твой дед тоже очень любил его, я прекрасно помню. — Софи взяла стоявшую на столе бутылку и плеснула в тесто немного виски. Отправив противень с тестом в духовку, она вытерла о фартук руки, тяжело вздохнула и, опустившись на стул, проговорила: — Теперь расскажи, что случилось, дитя мое. Ты ужасно выглядишь.
