Элис кивнула:
— Со мной обходились очень уважительно, Алекси, все время. Было ужасно оказаться запертой в крошечной обшарпанной комнатушке, но каждый вечер я ужинала в компании Лорана, а еще мне давали книги для чтения и разрешали писать письма. А в конце Готье защитил меня от Янссена. Мы правильно поступили, что предали датчанина правосудию, а Лорана отпустили восвояси, достойно наградив.
Янссена передали в руки британских властей, маленький эсминец которых бросил якорь в бухте во второй половине дня. Готье уже покинул город, обогатившись гораздо больше, чем рассчитывал. «Кокетка» же отправится в обратный путь завтра на рассвете, и Элис со своей горничной будут занимать капитанскую каюту. Нынешнюю ночь Лорейн проведет в лучшем отеле в Видэ под охраной одного из молодых офицеров Алексея.
Он крепче сжал ее руку:
— Поверить не могу, что тебе пришлось столько выстрадать. У меня в голове не укладывается, что я сам позволил тебе оказаться в подобном положении. — Он обнял ее. — Какая же ты сильная — и храбрая! Ты сидишь здесь сейчас совершенно спокойная, вспоминая выпавшие на твою долю суровые испытания, в то время как другие женщины бились бы в истерике.
— Я не похожа на других, Алекси, — мягко возразила она и замолчала.
Бесстрашию она научилась давным-давно. Ей хотелось заняться с мужем любовью, но прежде они должны прояснить все имеющиеся между ними недоразумения.
— Ты снова винишь себя, хотя вина должна пасть на окружение. Я позволила тебе верить, что мы с Блэром любовники, хотя и понимала в душе, что тебя это сильно огорчит. В случившемся нет твоей вины.
Он уронил руки и некоторое время молча смотрел на жену. Затем, будто прочтя ее мысли, произнес:
— Тебе ужасно трудно пришлось, не так ли? Я бросил тебя, и ты была вынуждена притворяться, что брак твой счастливый. Да еще эти постоянные сплетни за спиной. Но ты никогда не сдавалась.
Элис схватила его руку и прижала к своей груди:
— Да, мне было очень нелегко. Я жила в постоянной лжи, и мне приходилось делать вид, что жизнь моя именно такая, о какой я мечтала. Это было так унизительно, Алекси! Все, что у меня осталось, — это гордость и чувство собственного достоинства.
Он скривился, не отводя от нее взгляда.
— У меня было лишь одно желание — всеми силами избежать еще большего оскорбления. Но сплетники не унимались ни на секунду, и я постоянно слышала их злонамеренные слова, причем не всегда они были лживы.
Она отпустила руку Алексея.
— Боже, мне не выразить словами, как я сожалею! — вскричал он.
— Но теперь это в прошлом? — серьезно спросила девушка.
Он с опаской посмотрел на нее:
— Я причинил тебе боль, Элис.
— Да. Понимаю я и то, что тоже больно ранила тебя… — Она запнулась, но тут же продолжила: — Своими предполагаемыми любовными связями.
— Блэр признался мне, что ты никогда не спала с ним, — ровным тоном ответил он.
Элис содрогнулась:
— Как я могла спать с Блэром, когда любила тебя?
— Но ты очень убедительно поддерживала видимость, — грубо произнес Алексей.
— Все верно, я намеренно вела себя как легкомысленная и лишенная моральных принципов светская львица — именно такой я хотела чтобы меня видели люди. — Взгляды их встретились. — Я боялась, что если ты узнаешь правду, то станешь смеяться надо мной.
Некоторое время, показавшееся Элис вечностью, Алексей не говорил ни слова.
— Я вел себя жестоко — причем делал это намеренно. И мне очень жаль. — Понизив голос, Алексей спросил: — Если ты не могла спать с Блэром, как насчет прочих?
— Не было никаких прочих, Алекси, — мягко ответила она. — Я поддерживала эту величайшую иллюзию ради защиты собственной гордости.
— Так ты хранила мне верность? — вскричал он.
— Иначе и быть не могло, — просто ответила она.
Он взирал на нее широко раскрытыми глазами, постепенно осознавая, что Элис никогда не предавала ни его, ни их любовь. Затем он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. Она почувствовала, как сильно бьется его сердце, и тут же поняла, что это означает. Собственный пульс ее также участился.
— Я так боялась, что никогда тебя больше не увижу, — прошептала она. — Я люблю тебя, Алекси. Как же сильно я тебя люблю.
Он потерся губами о ее щеку, а когда снова заговорил, голос его охрип от желания:
— Как же я сожалею, что бросил тебя у алтаря шесть лет назад… Я был таким дураком! Я никогда не переставал любить тебя, Элис, с тех самых пор, как впервые увидел тебя в детстве. Но на пути нашего счастья всегда стояла моя гордость.
Элис несколько отстранилась, чтобы посмотреть в его голубые глаза, потемневшие от отчаяния и страсти.
— Мы оба были очень молоды, тщеславны и безрассудны, — сказала она. — Я ужасно ревновала тебя к твоим пассиям! И именно поэтому ввела Монтгомери в заблуждение. Мне очень жаль.
— Я знаю. Но теперь это не имеет значения — прошлое больше не властно над нами, потому что оно
Он снова поцеловал ее.
Тело ее вспыхнуло огнем, и она с жаром стала целовать его в ответ.
Алексей снова отстранился:
— Ты женщина, которую я люблю с детства и которую никогда не переставал любить. Наше будущее начинается сегодня.
Он припал к ее губам в страстном поцелуе.
Элис знала, всегда знала, что он ее единственный мужчина, как и она — его единственная женщина. Слезы заструились по ее щекам, но это были слезы радости. В прошлом на ее долю выпало много испытаний, теперь же перед ней ярко сверкало обещание будущего.
Глава 21
Впереди виднелся оксфордский дом — серый каменный особняк, утопающий в зелени садов под ярким голубым небом. Пока их наемный экипаж подскакивал по гравиевой подъездной аллее, Элис крепко держала Алексея за руку, радуясь тому, что наконец-то вернулась домой. Обратный путь обошелся без приключений, и «Кокетка» бросила якорь в лондонском доке всего несколько часов назад. На причале их приветствовали Клифф и все работники «Грузоперевозок Уиндсонг». Заметив стоящих на палубе бок о бок Алексея и Элис, толпа на берегу одобрительно взревела. Едва ступив на пристань, Элис оказалась в объятиях своего свекра, который сжал ее с такой силой, что она едва могла дышать. Клифф сказал ей чуть слышно, что очень надеется на то, что Алексей устроит ей хорошую взбучку. Не успела Элис ответить, как поняла, что он плачет. Но то были слезы радости.
Алексей обнял ее за плечи и привлек к себе.
