следует забывать, что Лора – сестра Гая.
– Только никаких фокусов, – предупредила Крисси.
– Абсолютно никаких, – пообещала Лора и добавила: – Гай, разумеется, будет там, и, если ты считаешь, что вам лучше не встречаться…
Крисси отвернулась и уставилась в окно. День выдался теплый и солнечный. Впервые за последние недели она проснулась, не испытывая тошноты, – с какой же стати ей отказывать Лоре в маленьком одолжении? Только потому, что она рискует столкнуться с Гаем? Джон уже заканчивал подготовку бумаг, необходимых для продажи дома покойного дяди. Совсем скоро Крисси сможет уехать, вернуться к своей привычной жизни, и уж тогда-то они никогда больше не увидятся.
– Мне тоже хочется проветриться, – согласилась она. – Но, если ты затеваешь драматическое примирение… – начала она.
– Вы оба взрослые, самостоятельные люди, – спокойно ответила Лора, и Крисси принялась собирать тарелки после завтрака.
– Это верно. – Наблюдая, как Лора загружает грязные тарелки в посудомоечную машину, Крисси недоумевала, почему заверение, что Лора не собирается их мирить, вызвало в ее душе такое разочарование.
Неужели она до сих пор хочет, чтобы он вернулся?! После всего, что наговорил… После всех обвинений… Пожалуй, Гай как нельзя лучше доказал ей, что без него ее жизнь… вернее, ее и ребенка будет намного спокойнее.
Но, с другой стороны, он ведь отец этого ребенка! Крисси нежно прикоснулась к своему пока еще плоскому животу, словно обещая малышу заботиться о нем и дать всю любовь, которая ему так необходима.
– С тобой все в порядке? – обеспокоено спросила Лора.
– Да-да, все хорошо, – быстро ответила Крисси.
Накануне она была у врача, которая подтвердила, что Крисси совершенно здорова, а тошнота по утрам вполне нормальное явление.
– Чаще всего это прекращается на третьем или четвертом месяце, – бодро утешила ее доктор и весело рассмеялась, заметив, как вытянулось лицо Крисси.
– Еще четыре месяца? – жалобно протянула она.
– Обычно я стараюсь не прописывать антирвотные средства, – объяснила врач, – по крайней мере если будущей матери не становится так плохо, что ее самочувствие сказывается на развитии ребенка. А пока очень советую начинать утро с пары сухих крекеров.
Лора тоже рекомендовала справляться с утренним недомоганием при помощи того же средства, объяснив Крисси, что, хотя сама она никогда не имела необходимости прибегать к нему, обе ее сестры, испытывавшие схожие сложности, клялись, что лучшего лекарства на свете нет.
– А ланч мы можем взять с собой, – сказала Лора. – Мне бы очень хотелось показать тебе поместье, но, во-первых, ты его уже видела, а во-вторых, мне кажется, Гай будет не слишком-то доволен, если я стану гонять тебя по парку.
– Гаю все равно, что я делаю, – решительно ответила Крисси, но Лора или не слышала, или предпочла не отвечать.
– Гай очень переживает за тебя, – заявила Лора через час, когда они ехали на ярмарку. – Он звонит по нескольку раз в день и спрашивает, как ты себя чувствуешь.
Крисси отвернулась и отрывисто ответила:
– До меня ему нет никакого дела. Он волнуется за ребенка. Но ведь это мой ребенок, Лора! – страстно воскликнула она. – Какое отношение имеет ко мне Гай?
– Никакого! Если не считать, что он всего-навсего отец твоего ребенка, – напомнила ей Лора.
Крисси вздохнула. За последние дни они несколько раз заводили этот спор. Лора не пыталась навязать своей гостье точку зрения Гая, однако не торопилась принять и сторону Крисси.
– Большинство мужчин на его месте обрадовались бы возможности избавиться от ответственности, – пробормотала Крисси.
– Пожалуй, – спокойно согласилась Лора. – Но Гай не из таких. Он всегда очень ответственно ко всему относится.
– Но не настолько ответственно, чтобы проверить, так ли это, прежде чем заявлять, что любит меня, – не сдержалась Крисси.
Лора ничего не ответила, и Крисси закусила губу. Ей не хотелось быть столь откровенной, но временами боль от того, что сделал с ней Гай, становилась просто невыносимой.
– Если к тому же учесть его дурную славу, удивляюсь, что ничего в этом роде не случилось с ним до сих пор, – с горечью проговорила она.
Вот теперь, кажется, ей удалось привлечь внимание Лоры, поскольку та озадаченно нахмурилась и вдруг остановила машину у обочины дороги, а затем спросила:
– О чем ты? Какая еще дурная слава?
Крисси с трудом сглотнула. В глазах Лоры появилось незнакомое, жесткое выражение, и Крисси почему-то сразу вспомнилось, с каким неодобрением, бывало, смотрела на нее мать после детских шалостей и проказ.
– Я… то есть… я узнала обо всем от Натали… – забормотала она в ответ.
– Натали! – презрительно фыркнула Лора. – Эта женщина родилась для того, чтобы досаждать другим. Ей просто неизвестно, что значит «говорить правду». Кроме того, Натали уже давно испытывает… слабость к Гаю, хотя он никогда не подавал ей ни малейшего повода надеяться. Подозреваю, Натали выучилась отлично манипулировать людьми, причем исключительно в свою пользу. Крисси, я могу со всей ответственностью заверить тебя, что за Гаем никогда не числилось подобной славы. Разумеется, у него были подружки… Но не более того…
Она замолчала, качая головой.
– Вообще-то ты должна обсуждать все это не со мной, а с Гаем. Надо признаться, Крисси, ты меня порядком удивила, – добавила она, и девушка почувствовала себя еще более неуютно. – Я-то считала тебя достаточно проницательной и умной, чтобы не поверить наговорам явно ревнующей сплетницы.
Крисси слегка пожала плечами.
– Все это теперь уже неважно, – солгала она.
– А полиция связывалась с тобой, чтобы уточнить, кому именно принадлежит столик? – Лора завела машину, вырулила на шоссе, решив сменить тему разговора.
Крисси помотала головой.
– Нет, они хотят подождать до возвращения моих родителей и переговорить с мамой. В конце концов, она еще не видела этот столик, и…
– Когда они с твоим отцом приедут в Хэслвич, я буду очень рада, если они остановятся на ферме, – сказала Лора. – Ты сама знаешь, места там хватит на всех, а ведь твоя мама провела на ферме все свое детство…
Крисси была тронута столь великодушным предложением.
– Я обязательно передам ей твое приглашение, – ответила она. – Догадываюсь, ее беспокоит, как ее примут в городе. – Крисси колебалась. – Дело в том, что она очень болезненно воспринимает все, что связано с ее братом, с его репутацией и…
– Господи, да кому придет в голову обвинять ее в темных делишках Чарли?! – воскликнула Лора.
Крисси покусала губы, но не смогла сдержаться:
– Гай отказался от меня, узнав, кто я… Лора вздохнула.
– Не знаю, следует ли мне говорить тебе, – тихо начала она, – но у Гая были веские причины недолюбливать твоего дядюшку.
Крисси с ужасом выслушала рассказ Лоры о том, как Чарлз издевался над тихим и болезненным мальчиком, каким был когда-то Гай.
– Но почему же он не рассказал мне? Почему вообще ничего не сказал? – недоуменно спросила она.
Брови Лоры взметнулись вверх.
