— …что сами мы не местные, — закончил за него Миша.
— Э-э, остренького покушали! — догадался Алан.
— Поскакали, — сказал Миша.
И они поскакали.
Вечером Миша сидел на кровати и размышлял, имеет ли смысл в таком взъерошенном состоянии звонить Лене. Поговорить с ней — хотелось. Но еще очень хотелось кому-нибудь пожаловаться на то, как у него все через задницу и как он сквозь эту задницу геройски лезет. Размазывать сопли перед любимой женщиной было не в его правилах, а соблазн, однако, велик.
Поэтому Миша просто сидел — в одной руке стопка черновиков, в другой ручка — и прикидывал, к кому бежать завтра. Все оборачивалось так, что пора выходить на контакт со штабом 58-й армии, больше сунуться некуда. Сегодня Миша носился между Министерством печати, Министерством обороны, кагэбэшниками и администрацией Президента, эмчеэсниками, которые помогали заметно больше и охотнее других… Он сделал то, что запланировал, — выпросил повсюду столько материальной помощи, сколько ему могли дать физически. Просил напористо, для чего пришлось временно потерять всякий стыд. Чего-чего, а стыдиться и стесняться нелепого своего положения человека, оказавшегося вдруг у разбитого корыта, Миша сейчас не имел права. Надо было спасать фильм — и он спасал как мог.
Умучился дико.
В первую очередь Миша устал разговаривать. Он бы с удовольствием дал обет молчания на недельку.
Но молчать профессия не позволяет, вот такая она болтливая. Да и слушали его внимательно — значит лови момент, пока не надоел, пока не достал своими просьбами.
При этом статус Миши в Южной Осетии с самого начала был весьма интересен. То ли хрен с бугра, то ли конь в пальто. И вот этот странный зверь, к тому же иностранный подданный, обязан на территории чужого государства быстро добыть из воздуха танки-хуянки, строго модели Т-72, в количестве чем больше, тем лучше. И взрывчатку с детонаторами. Иначе, как говорится, «кина не будет».
Задача шикарная, настоящий профессиональный вызов, самое то для коня в пальто, который любит скакать по сильно пересеченной местности.
На самом деле этой лошади страшной очень повезло, что она приперлась не сегодня, а несколько дней назад, и успела всем тут понравиться.
Местные комитетчики знали Мишу как представленного из Москвы со словами: «Там приедет наш парень, вы ему помогите». То есть приперся к ним непонятный не-военный, хотя и с ухватками знающего человека; явно не комитетчик, а по жизни телевизионщик, который должен тут снять кино про войну. Кино тоже как бы не для себя, а для вас, дорогие, поэтому — выручайте! Блин, ну свои же! Ну не с улицы я к вам пришел!
Не с улицы. Из Москвы звонили уважаемые люди, просили. Поэтому давай, заходи, присаживайся. С этого все началось — из КГБ Миша покатился дальше колобком по высоким кабинетам. И везде говорил фактически одно и то же: ребята, нам нужна ваша помощь.
Он не предлагал денег, да никто и не думал о них. Контакт строился на личном обаянии и искренней любви местных к России: ой, как здорово, ребята делают фильм про то, как мы с ними вместе
Миша в такой обстановке чувствовал себя немного самозванцем. Как будто ему за красивые глаза выдали беспроцентную ссуду. Он просто к этому не привык. Его работа предполагала умение
И сегодня осетины тоже выручали его, но — скрывая легкое удивление. Миша ничего не объяснял, все и так догадались: на четвертой базе его кинули. Русские отказались помочь своим, которые из самой Москвы приехали. Ну и ну… И сегодня уже понадобились деньги. Потому что дружба дружбой, но Миша теперь искал не ерундовых приятельских услуг типа десятка автоматов на недельку, а серьезных вещей, которые без денег не бывают.
Хотя и от десятка автоматов не отказывался. Он готов был захапать все, что подвернется. Миша, щедрая душа, вынужденно стал жадным. То, что в Москве он для осетин в лепешку разобьется, если им чего потребуется, как бы подразумевалось — достаточно было заглянуть ему в глаза.
И еще приходилось носиться сломя голову, чтобы каждая просьба прошла сквозь многочисленные инстанции. Давид позвонил Руслану, чтобы тот сказал Аслану, чтобы тот нашел Тамерлана, который вне зоны доступа, но если его найти, отведет тебя к Васе, а Вася все сделает. И ты скачешь лично вслед за звонком по всей цепочке, в конце которой встречаешь почему-то Константина, и тот знакомит тебя с Эдуардом, и дело вроде решено, а Вася не появляется вообще, да и не нужен он, без него обойдемся… Управляющий аппарат Южной Осетии очень компактен, но здесь тебе все-таки не деревня, где можно завоевать доверие пары человек — и любое дело в шляпе. На то, что все эти Алики, Русики и Додики — майоры да полковники с боевым опытом и у каждого ствол за поясом, ты перестаешь обращать внимание очень быстро. Тут оружие повсюду, и вояки тоже повсюду, это не горный курорт, а послевоенный Цхинвал…
«Острого» хватило на полдня — Миша переоделся в сухое и до самого вечера бегал как заводной, совершенно не потея. Оказалось очень кстати.
— Стрелковое я тебе дам, пользуйся, — сказал министр по чрезвычайным ситуациям. — Оно у меня покрасивее, чем у военных-то, хе-хе.
— Трофейных «семьдесятдвоек» в отдельном танковом батальоне аж целых три, — сказал министр обороны. — Уж сколько есть, до войны-то просто не было… БМП и бэтээры — не проблема. Загляни к моему зампотеху, он посчитает пробег и амортизацию, ты все оплатишь по установленным расценкам, и как деньги придут — забирай.
Миша пошел к зампотеху, они сели и насчитали суммарный пробег техники в сто километров. Со всеми делами, включая аренду экипажей, вышло около миллиона рублей. «Большое-большое кино про войну» дорожало на глазах. Кино — оно такое, органически не способно уместиться в заранее утвержденную смету.
Когда еще деньги придут, блин!
— Взрывчатка в принципе… — протянул министр. — В принципе… В общем, если не найдешь, ты приходи, вместе подумаем. Но ты лучше найди взрывчатку, конечно.
И холостые патроны, грустно подумал Миша, которых в Южной Осетии не бывает. И насадки для холостой стрельбы, про которые тут вряд ли знают, что они вообще в природе есть.
Но все-таки с души упал камень, пока еще очень маленький…
Шмяк! Миша, задумавшись, уронил ручку. Закатилась под кровать, естественно, они это любят. Нагнулся, пошарил — и пальцы наткнулись на что-то очень знакомое.
Он встал на четвереньки. Опаньки!
Миша с ресёрчером поселились не в гостинице — там действительно починили всего один этаж и вообще показалось шумновато, — а нашли частный дом. Хозяйка — милая женщина, вдова, у нее муж был военным медиком и погиб в том году. Мирная владелица крошечной парикмахерской на два кресла.
Под кроватью аккуратным рядком лежали гранаты: Ф-1, РГД и РГО. И таким же рядком — запалы от них.
Миша встал и пошел на кухню.
— Хозяюшка, — позвал он. — Тебе зачем?..
— Так, на всякий случай, — спокойно ответила женщина.
