вдруг ясно представила, как Пол прижимает к себе Джинн. Элин перестала царапаться, тело ее пронзила судорожная боль, а губы потеряли страстность.
Пол мгновенно отреагировал на это изменение. Объятия его стали мягче:
— Не останавливайся, Эли. Не отказывай себе, — хрипло прошептал он. — Ты испытываешь боль, потребность, которая должна быть удовлетворена. Не задыхайся ею. Будь свободна! Взлети со мной! Позволь научить тебя любви!
Она содрогнулась, но не от удовольствия.
— Это не любовь, Пол! — решительно заявила Элин и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
Он был прав: она действительно испытывала боль, ужасную пустую боль, но знала, что ее потребности не могут быть удовлетворены физической близостью. Элин отстранилась от него, не удовлетворив его желания. Сексуальность в нем била через край, и ее сердце затрепыхалось, но она помотала головой, утверждая собственную волю.
— Простите, Пол! Я, как мое покрывало, не доступна ни в качестве покупки, ни в качестве подарка!
Он чувственно пошевелил губами, и это произвело на нее гипнотическое действие.
— Еще одна гора, на которую надо забраться?
— Твоя гора. Не моя.
На его лице медленно появилась провокационная улыбка, и он крепко сжал ее запястье. Она озадаченно взглянула на него. Он неотрывно, молча, настойчиво посмотрел на нее, а потом мягко, многозначительно заговорил:
— Чувствуешь свой пульс, Эли? Двести двадцать ударов в минуту. Если так будет продолжаться, ты умрешь. Пойдем со мной в постель, и я спасу тебе жизнь!
Она вздохнула и улыбнулась:
— Я не могу идти против моих чувств. Ты можешь вступить со мной в физическую близость, Пол, и я не сомневаюсь, что ты великолепный любовник. Но я все равно отвечу «нет». — Элин освободилась и. пошла на кухню, чтобы избежать дальнейших поползновений с его стороны. — Я приготовлю кофе.
Он последовал за ней на кухню.
— Подумай о том, что ты должна самой себе.
— Именно об этом я и думаю, — резко ответила она. — Я почти потеряла себя, стараясь быть такой, какой меня хотели видеть другие. Всю жизнь я делала то, чего на самом деле не хотела. И сегодня ты дал бы мне то же… лицемерную любовь. Физически это могло бы быть восхитительно, но я, растратив себя, осталась бы гораздо более одинокой, чем всегда.
Он мягко обхватил ее лицо руками, заставив ее посмотреть в его странные, неотразимые глаза.
— Сегодня ты чувствовала себя со мной одинокой, Эли?
— Нет, — прошептала она, сопротивляясь его магнетизму.
— Я тоже не чувствовал одиночества. Мы были вместе. Почему бы нам не стать еще ближе друг к другу?
На ее лице появилась насмешливая улыбка.
— Как прошлой ночью с Джинн? А кто будет завтра? Я для тебя всего лишь промежуточное упражнение между двумя Джинн?
Он не ответил на ее улыбку. Его глаза помрачнели, и Элин почувствовала, как от его пристального взгляда у нее начало покалывать кожу.
— Я никогда не ложился в постель с женщиной, которая мне не нравится, Эли. И никогда не ложился с женщиной, которая не хотела быть со мной. Мне не стыдно ни за то, что в моей жизни была Джинн, ни за то, что я люблю заниматься сексом, и ни за что другое! Но удовольствие было бы еще сильнее, если бы со мной была та партнерша, которая мне необходима. Я уже давно ищу ее, но до сих пор не нашел. Пока!
От ударения на последнем слове у нее сжалось сердце. Не намекает ли Пол, что она и есть та самая партнерша, которая ему необходима? Или предлагает такую возможность как побудительный мотив поиграть в его игру?
— Возможно, ты и пробуешь партнерш, Пол, но это не для меня, — убедительным тоном произнесла она. — Вчера я приняла решение жить не по чужим правилам, а по своим собственным.
— И ты не принимаешь игру?
Элин чувствовала, что он пытается перебороть ее волю. Было невероятно трудно противостоять его соблазнительной силе, но она призвала на помощь всю свою решительность.
— Я уже сегодня наигралась, — твердо заявила она.
К ее удивлению, на губах у него появилась загадочная улыбка, и он нежно провел руками по ее лицу.
— Тогда я подожду. Для тебя я всегда буду доступен, но просить больше не стану. Когда почувствуешь себя готовой, скажи мне сама. А кофе уже кипит!
Элин смущенно отвернулась и машинально начала разливать кофе.
— Давай посидим на балконе, — предложила она, чувствуя потребность охладиться.
Ночь была прекрасная. Огни города сверкали, как звезды на кристально чистом небе. На балконе в полутьме стояли два шезлонга и стол. Элин с удовольствием села. За минувший день она пережила огромное потрясение и вымоталась физически.
Элин украдкой взглянула на Пола, растянувшегося в другом шезлонге. Очень привлекательный, мужественный и, безусловно, очень искушенный в эротической технике мужчина. И очень, очень умный. А кто она? Гадкий утенок с талантом дизайнера. Не пара Полу Дугласу. Не то что Линда. Прежний комплекс неполноценности снова закрался в ее душу.
— Почему ты принял мою сторону против Линды, Пол? Она очень красивая, — осторожно напомнила Элин.
— Но у нее очень жадное сердце. Все, чем владеет Линда, — это красота, и она это знает, поэтому все время пользуется ею, чтобы убедиться, что этого достаточно. У тебя есть гораздо большее, Эли!
Такое заявление удивило Элин, но оно ей понравилось. И вдруг на память ей пришли слова, сказанные им Линде.
— Ты сказал, что занялся бы с нею любовью, — многозначительно напомнила она.
— Только если ты меня отвергнешь, — сверкнул он в темноте белозубой улыбкой. — Но ведь ты меня не отвергнешь, правда?
— Как друга — нет, — абсолютно уверенно ответила Элин. Она начинала понимать, почему тетушка Жаклин дружила с Полом. Между ними существовала некая духовная связь. «Гений и дурак». Эти слова не выходили из головы Элин, принимая огромное количество значений. Помолчав, она импульсивно произнесла: — Нельзя сказать, чтобы я боялась секса, Пол…
Он выгнул бровь.
— Тонко намекаешь, чтобы я лег с тобой в постель?
Она улыбнулась и помотала головой:
— Я попрошу об этом, когда ты будешь готов отдать мне свою душу.
Он не улыбнулся, а долго-долго смотрел на нее прежде, чем заговорить.
— Я сам себе хозяин, Эли, как и ты хочешь быть хозяйкой самой себе. По-моему, обладание душами не приносит большого удовлетворения.
— Может быть, когда-нибудь принесет. По крайней мере, на эту гору я хочу взобраться, — печально произнесла она.
Он поставил пустую чашку из-под кофе на стол.
— Что ж, полагаю, мне следует удалиться в мою одинокую постель. Однако… Мой час настанет! — Он встал шутливо пожал девушке руку и направился к двери, забрав по пути пиджак.
Ленивая ласка его пальцев остро напомнила Элин о тех волшебных минутах, когда он ее целовал. Может быть, она поступает глупо, прогоняя его? Однако Элин тут же отвергла эту мысль. Она ни для кого не будет партнершей в сексуальных упражнениях. Но Полу все-таки должна куда больше, чем чашку кофе!
— В знак благодарности я сделаю и подарю вам покрывало, — пообещала она, когда он открыл дверь.
Он остановился и посмотрел на нее:
