Работа была хороша. Она знала, что хороша. Разумеется, Пол Дуглас не сможет удержаться от похвал ее таланту. Но, несмотря на уверенность, Элин не могла заставить себя посмотреть на него. Ее сердце болезненно билось в стесненной груди. Она ждала, а так как он стоял и молчал, ее начали терзать самые мучительные сомнения.
Наконец, Пол прошел вперед, помотал головой и, протянув руку, медленно провел ею по различным тканям, задерживаясь на каждом стыке, чтобы почувствовать смену материала.
— Поразительно, — пробормотал он.
Элин охватил нервный смех, но, взяв себя в руки, она проговорила:
— Что ж, это и должно быть поразительно, если я собираюсь запросить за него высокую цену.
Пол улыбнулся:
— Какова же ваша цена? Вы можете продать мне его прямо сейчас.
Она рассмеялась, почувствовав облегчение. Ему так понравилось покрывало, что он хочет его купить?!
— Простите, но оно не продается. Я сделала его для себя.
Пол скривил губы:
— И копий не будет?
— Нет.
— Какую же цену вы собираетесь запрашивать за подобную работу?
Элин недоуменно пожала плечами:
— Ну может быть, тысячу пятьсот долларов.
— Это слишком дешево, — быстро отреагировал он. — Вы могли бы запросить четыре или пять тысяч. За это покрывало я заплатил бы такую сумму. Если передумаете…
— Вы это серьезно? — удивилась она, размышляя, насколько реальна такая цена.
— Значит, вы его продадите?
— Нет, я же сказала, что оно не продается.
— И все же я хочу его, — произнес Дуглас тоном человека, не привыкшего получать отказ. — Я заплачу вам за него десять тысяч.
Элин, не веря своим ушам, уставилась на него:
— Вы с ума сошли?
— Вовсе нет. Итак, десять тысяч?
— Оно не продается, — раздраженно повторила она. Неужели он так привык получать свое, что считает, будто может купить все?
Дуглас наклонил голову набок. Лицо его выглядело напряженным, словно каждый мускул был сосредоточен на одной цели, которая явно читалась в его глазах.
— Недостаточно, чтобы соблазнить вас? Я действительно люблю уникальные вещи. Ну а двадцать тысяч, Элин?
Она помотала головой. Как он не может понять, что она не собирается его продавать?
— Пятьдесят тысяч!
— Ради бога! Это же смешно!
— Я иду за чековой книжкой!
— Не надо! Покрывало мое. Это часть моей жизни! Для меня продать его — все равно что продать себя! Я не продам его ни за какие деньги!
Жесткий блеск его глаз сменился одобрительной теплотой. На губах Пола появилась улыбка.
— Да, вижу, вы его мне не продадите. Что ж, пусть оно будет мне подарком!
Элин раздраженно фыркнула: — Я не стала бы держать пари, что это когда-нибудь произойдет!
— Я игрок, Элин, и на моем счету немало побед.
От дьявольского сверкания его глаз ей стало не по себе. У нее возникло отчетливое чувство, что речь идет о чем-то большем, чем покрывало. Он еще раз провел пальцами по ткани и понимающе улыбнулся.
— Красиво и чувственно, — пробормотал Пол, подняв на Элин глаза, в которых было что-то хищное.
Ее сердце учащенно забилось.
Он имеет в виду ее работу… конечно же только работу! Не может же он считать ее, гадкого утенка семьи Грейст, красивой и чувственной!
— Хотите посмотреть другие мои работы? — спросила она.
— Я хотел бы посмотреть все, что у вас есть! — мягко ответил он.
Элин принесла папку со своими рисунками, чтобы занять его, пока она будет распаковывать остальные три покрывала. Судя по его замечаниям, Пол хорошо разбирался в линиях и цвете, а также обладал обостренным чувством сюжета.
Никто, кроме учителей, никогда не проявлял такого пристального интереса к ее работам, и Элин испытывала пьянящую гордость.
Однако, когда Пол не вызвался купить ни одно из трех покрывал, была слегка разочарована.
— Эти три продаются! — намекнула она.
— И вы их выгодно продадите! — заверил он ее с улыбкой знатока. — Но ни одно из них не может сравниться с первым! В нем есть страсть!
Элин чуть не подпрыгнула от радости.
— Когда у меня появятся средства, я открою магазин! — призналась она.
Пол с любопытством посмотрел на нее:
— Вы близоруки. Это значит связать себя накладными расходами. Совершенствуйте свое мастерство декоратора интерьера. Я могу назвать полдюжины людей, которые будут ломиться в вашу дверь, умоляя продать ваши уникальные, престижные произведения!
Об этом Элин не думала. Ее фантазии хватило лишь на магазин. Лишенная деловой хватки, она не могла представить себя предлагающей свои работы сливкам общества, это пугало ее.
— Не думаю, что смогу это делать, — неуверенно произнесла Элин.
От его испытующего взгляда ей стало не по себе.
— И не надо. Художник никогда не может по достоинству оценить свою работу. Вам нужен агент.
— Вы? — с надеждой спросила она. Только своим самоуверенным видом Пол Дуглас мог добиться ее отклика на столь невероятное предложение.
Он медленно помотал головой:
— Это не моя игра. Но я могу вас познакомить с нужными людьми. Почему бы не попробовать? Подумайте о преимуществах.
Теперь она помотала головой. Ей не нравилось зависеть от других: они всегда оказываются в более выгодном положении по отношению к тебе. У нее уже был в этом деле горький опыт.
— Я вам все устрою, — настойчиво убеждал Дуглас.
Элин с подозрением посмотрела на него. Предложение и в самом деле щедрое. Люди не тратят зря свое время и усилия.
— Почему вы это для меня делаете? Зачем это вам?
— Для удовольствия, — тихо протянул он, и на губах у него появилась провокационная улыбка.
Элин охватил шок. Господи! Эти его уклончивые слова… в них заключен двойной смысл! И у него хватает наглости стоять здесь и улыбаться ей… Ведет себя как паук, ловко опутывающий свою добычу!
Она почувствовала, что краснеет и теряет самообладание.
— Ах вы, распутник! Готовы перемолоть всех в вашей сексуальной мельнице, да? Так вот, только не меня, дорогой сосед. Идите торгуйте вашей постелью где-нибудь в другом месте, а меня оставьте в покое!
Он рассмеялся. Элин метнула на него полный отвращения взгляд, но он продолжал хохотать.
— Как вы низко цените секс, Элин! Это же самый изысканный акт удовольствия между мужчиной и женщиной, а вы говорите о нем в таких непристойных выражениях. Как вам не стыдно! — Пол подошел к ней, еще больше распаляя ее гнев улыбкой. — Но вы недооцениваете меня. Мне нравятся удовольствия… множество удовольствий. А теперь мне доставляет удовольствие открыть потрясающий новый талант. — Он
