В Детройте приставили мне переводчика, Хотя понимаю и сам по-английски.Умильно хвалил он кубанскую водочку, Ругаясь, из фляги потягивал виски,И все вспоминал ставропольские ерики,И вдруг замолкал, озираясь сурово.О том, как он стал гражданином Америки, Его я не спрашивал, честное слово.Зачем ворошить эти залежи душные?В расспросах и смысла теперь уже нету. Дай бог, если только одно малодушие Его занесло на иную планету.Полнейший порядок у этого мистера — Предел благоденствия — домик с бассейном. Чего я киплю, конструируя мысленно, Какою неправдой обрел он спасенье?Меня раздражает его мельтешение,Но знаю, что слушаться нервов не нужно. Мы оба при галстуках. Вот приглашение — Нас просят пожаловать в Общество дружбы. Как я говорил, переводчик не нужен мне, Я сам кое-как управляюсь с беседой.И мой прикрепленный остался за ужином В радушном кругу седовласых соседей.И слышу — к нему обращаются с тостами: «За вашу страну! За московские звезды! Так счастливы видеть советского гостя мы». Он должен в свой адрес принять эти тосты. Здесь, в Обществе дружбы, не знают,Что проданаБыла по дешевке душа его дважды.Пусть сам разбирается, где его родина, Пусть глотка его пересохнет от жажды.Лицо переводчика — красными пятнами.Он дорого дал бы, чтоб я не заметил. История грустная, в общем понятная В разорванном мире, в двадцатом столетье.
РАССКАЗ ПАРТИЗАНКИ
В непокорной стороне лесной,В чащах между Гомелем и Речицей, Партизанской я была связной —Зря потом писали, что разведчицей. Сами знаете, в шестнадцать лет В жизни все легко — какие тяготы? Чтоб карателям запутать след, Делай вид, что собираешь ягоды.Часто мины доверяли мне:Я ходила с ивовой корзиною,Дремлет гибель на плетеном дне,Поверху засыпана малиною.Уж не помню — в полдень, поутру ль —По опушке я прошла над бездною:Там остановил меня патруль —Угости малиною, любезная.Было трое их. Один, малой,Ягоду горстями в рот заталкивал.Вот уже остался тонкий слой Сверху мины той противотанковой,Что взорвать мне, видно, не суметь —Я делам саперным не обучена.Очень легкая была бы смерть —Лучше так, чем быть в тюрьме замученной.Я сказала — мне пора домой —И пошла, неся корзину тяжкую,В чащу, в лес тропинкою прямой,Вслед глаза — как дула под фуражкою, Запахом малины дышит зной.Губы пересохли. Сердце мечется.В партизанах я была связной,Зря потом писали, что разведчицей.
