Гремит троекратный салют,Как будто бы море качая,И рядом с венками плывут, Плывут бескозырки, как чайки.Я думал, что этот квадрат На картах помечен особо:На дне краснофлотцы лежат В стальных корабельных утробах.Но мне объяснил кавторанг, Поскольку служил я в пехоте:Не надо квадрат выбирать,Венки возлагая на флоте.Прошли мы такую войну,Что можно венок поминальный Спускать на любую волну На Балтике многострадальной. 1972
БРАТСКАЯ БЫЛИНА
В центре нового города Братска Монумент из струнобетона, Словно вдруг устремилось к небу И застыло белое пламя.А за ним —Полукругом —Плиты,А на них —Имена погибших На Отечественной Великой,До рождения города Братска.Здесь была глухомань-чащоба. Шалаши, бараки, палатки Появились на этом месте Во второй половине века. Неужели рыцари Братска Прах убитых отцов с собою Привезли на ангарский берег, Чтобы стал он братской могилой?Нет! Фамилии на бетоне Сплошь сибирские, коренные, Начиная от Ермаковых —Их там шестеро...А Шаманских Двадцать девять...По восемнадцать Ознобишиных и Хлыстовых. Погодаевы — целый столбик. Погодаев-герой — в заглавье.Сорок семь сибирских гвардейцев, Отстоявших столицу нашу,Не «Московские» — по-московски,А «Московских» — народ сибирский, Есть Безвестных и Беломестных, Черемных, Хромовских и Тяжев, Терпуговы числом пятнадцать. Большешаповы и Распутин.Здесь когда-то, на диком бреге,Был острог и заимки были.До войны в потемневших избах Мужиков было тыща двести,И почти что столько фамилий Нынче на поминальных плитах. Одинаково назывались,Одинаково честно жили.Ни один из них не увидел Стройных линий высоковольтных, Алюминиевых заводов И высотных жилых ансамблей. Двадцать раз на доске — Парилов,А Муратовых там шестнадцать,И двенадцать раз Карнаухов Повторяется, словно эхо.1976
