Недостаточно прославленных пока,Всех отчаянных и добрых Дон-Кихотов (Санчо Панса в экипаже за стрелка).Ничего, что на испанцев непохожи, Соответствуют, увидены сквозь дым.В Дон-Кихоты я просился чуть попозже И хотел бы навсегда остаться им.Хоть пытайте, четвертуйте, ставьте к стенке Не удастся переделать в жизни нас.Вот об этом в ритме старого фламенко И написан и исполнен мой романс.
БЕРЕТ
Испанцам расскажу, как умирал Обычно получавший жизнь в награду За храбрость Синеглазый генерал,Которого я знал по Сталинграду.Он не всегда по форме был одет: Случалось, только вынырнув из боя,На кудри он натягивал берет,Отчаянно красивый сам собою.Но потому, что он летал как бог,Его никто ни в корпусе, ни в части За нарушенье пожурить не мог —Ни комиссар, ни высшее начальство.Нерусский старый головной убор Уже лет тридцать как исчез куда-то. Года бегут — о чем тут разговор.И что берет для старого солдата?Но есть особый воинский учет,Срок жизни не предсказан в личном деле. Но пасаран!Он понял, что умрет Сегодня.Не в сраженье, а в постели.Когда в окне короткий вечер гас,Он улыбнулся вдруг, справляясь с болью, И попросил немедленно, сейчас Найти берет, небось побитый молью,И в госпиталь доставить.Дом вверх дном!Но как не выполнить последней воли?Испанский тот берет нашли с трудом В курсантском сундучке, на антресоли....Процессия осенней шла Москвой,И трубы медные вздыхали тяжко.Лежал берет на крышке гробовой В соседстве с генеральскою фуражкой.
СВЕЖИЙ ВЕТЕР
'Я Родине предан и мыслью и делом...'
Я Родине предан и мыслью и делом,Но как-то неловко вести разговор О том, что в мороз прикрывал ее телом,О том, что руками цементный раствор Замешивал,Чтобы схватился фундамент На месте былых глинобитных хибар,В поселках, что стали теперь городами, Кулеш деревянною ложкой хлебал.Соавторы мы и участники чуда.Себе не изменим,С пути не свернем,Какой бы крутой ни была амплитуда Меж завтрашним и послезавтрашним днем.И все-таки,Строгая даль идеала
