неплохо бы ее переодеть и что она под халатом без белья.
- Я поняла не все. Эти впечатления новые для меня, в них много неясных образов и ассоциаций.
'Еще бы. Удивительно, что ты вообще там что-то поняла'. Синтетика, конечно, можно приучить к образному мышлению, и метафорические формулировки давно вошли в тест Войта-Кампфа, но на повестке дня всегда встает вопрос: 'а зачем?' В лабораторных и исследовательских целях - круто, ведь можно даже статью тиснуть в научный журнал, а на практике? Я вспомнил, что призывы и детей не учить литературе звучали с постановкой вопроса: 'а зачем?' - и понял, что меня заносит не в тот край. В который раз уже допрос Аянами превратился в умные размышления о судьбах человечестве.
'Что-то я устал', - решил я и заметил, что Рей внимательно на меня смотрит.
- Аянами? - 'Забавно, неужели я различаю, когда она хочет о чем-то спросить?'
- Я убирала в кладовке...
'Копалась в твоих вещах', - перевела паранойя.
- ...и обнаружила там скрипку. Вы играете?
Скрипка. Мне наняли учителя, я ходил на занятия, но слушать мальчика никто не хотел: то нет никого, то заняты все, то устали. Я играл только огромному пустому дому, и мне это когда-то приносило болезненное удовольствие - ни души вокруг, много традиционных японских вещей, и мелодия скрипки, что скользит из-под смычка. Мне всегда нравились именно те звуки и фразы, которые оставляли впечатление скольжения.
- Да, я играл когда-то. А где она?
- Я оставила ее на месте.
Я уже встал было, а потом сообразил, что мне пришла в голову идея вспоминать свое мастерство перед синтетиком. Которая эту всю 'скользящую' хрень раскладывает на составляющие звуки и анализирует как гребаное уравнение.
А еще - если бы Аянами мне не напомнила, я бы даже не знал, что у меня до сих пор есть скрипка.
- Гм. Ладно, идем ужинать.
- Да.
- И это... Ты переоденься, что ли.
- Переодеться?
Во-первых, что это я ляпнул, а во-вторых, проклятье, я что, краснею? Тебе сколько лет, милый, а?
- Да, переоденься, - сказал я твердо. - Халат - это не очень удобно.
- Хорошо. Что я могу одеть?
А ведь это интересно. Что если вернуть ей вопрос чуть по-другому?
- Что бы ты сама выбрала?
Аянами остановилась у стола, внимательно меня изучая, и не спешила садиться. Я с делано беззаботным видом открыл холодильник, но, в свою очередь, глаз с нее тоже не спускал. Интересно же, каков будет осмысленный выбор. Однозначно не 'все равно'.
- У вас нет такой одежды.
'Ах даже так?'
- Хорошо. Я могу заказать. Что именно ты хочешь?
- Что-нибудь по размеру, удобное и мягкое.
Убиться можно, эта Ева сведет меня с ума. Она назвала не модель, не цвет, не фасон - она назвала как критерии свои ощущения, личные, черт побери, ощущения. Мне определенно стоит отлучить Аянами от литературы, если я не хочу прочно поехать крышей.
- Хорошо, - сказал я. 'Круто быть блэйд раннером - хоть какая-то выдержка есть'. - Поедим, и будешь выбирать по каталогу.
- Спасибо.
Красноглазка сидела над пустой тарелкой и безропотно ждала, пока я разгружу возмущенную невниманием микроволновку. 'Это худшее, что создал человек', - вспомнил я, глядя на Аянами. Сложно сказать, чего мне хотелось больше: до хрипа спорить с этой мыслью или подписаться под ней сто пятьдесят раз.
Глава 7
А с утра запретили движение - и запретили полностью. Еще отключили подачу энергии на все гражданские сети, кроме систем жизнеобеспечения: Токио-3 погрузился в бурю. Жалкие штормовые потуги ранней зимы, наконец, вылились во что-то стоящее, и город замер, город бросил все силы на щиты, а я сидел теперь, запертый в черной квартире, глядя в грохочущую мглу за окном. Я всегда ненавидел эти бури, которые мучают нас, маленьких социальных животных из огромного города-муравейника - мучают бездействием. Ведь благодаря стихии каждый вновь может почувствовать себя по-настоящему одиноким, жалким пещерным человеком. Заложником собственного одиночества.
Аске вот, наверное, было безумно хреново: сорвалась с насиженного места, тряслась в стратосфере над горелой Евразией, а в комплект ко всем прочим прелестям переезда получила меня в напарники. И теперь первый же ее рабочий день начинается с безумия природы и пустого номера в гостинице - без света, без связи. Она бесится наедине с собой, уже три раза почистила свое оружие при свете фонарика, и вокруг темно, свистит кондиционер, а снаружи, сотрясая километровые башни, гремит мгла. Та же самая, в которую сейчас вглядываюсь я.
Сегодня я был по-настоящему рад тому, что за моей спиной в темноте есть что-то еще, помимо мрака пустой квартиры, помимо оголенного бурей одиночества. Слабое отражение подсвеченного лица лежало на окне: моя соседка сидела на диване и читала электронную книгу. И я, глядя на тонкие черты, впервые не заморачивался на тему: 'Как бы еще проверить Рей Аянами?'
- Вы что-то хотели спросить?
О, оказывается, я не просто обернулся, а уже довольно долго смотрю на нее.
- Да, Аянами. Что ты читаешь?
- Том Стоппард, 'Розенкранц и Гильденстерн мертвы'.
'В упор не помню, чтобы у меня была эта книга'.
- А о чем это?
Аянами смотрела на меня и все не торопилась отвечать, а я разглядывал ее, подзабыв о вопросе. Еву было видно только благодаря слабому свечению экранчика, и видно было только лицо - бледное, задумчивое, страшноватое, с огромными темными глазами, цвет которых неразличим в этой темноте.
- Вряд ли вы ждете, что я перескажу сюжет. Почему вы задали этот вопрос?
А мне нравится эта логика, решил я.
- Гм, и впрямь, не жду. К тому же там, кажется, нет никакого сюжета. Просто хочу поговорить с тобой.
- О книге?
- Да нет же, - сказал я, ощущая досаду. Зря я это затеял: ощущения безыскусного уюта на двоих, комфорта в темноте бури стремительно таяло. - Просто поговорить. Знаешь, ни о чем, просто чтобы говорить.
- Вам скучно?
Я вздохнул. Она очень четко и точно задает вопросы - сразу и по сути проблемы.
- Немного.
Мы оба помолчали. Аянами опустила 'читалку' на колени, и теперь я видел только белые кисти рук, обрамленные тяжелой мягкой тканью. Было что-то в этом зрелище, определенно - было.
- Хотите поговорить о моей сущности?
- Нет. Слушай, Аянами... А как тебе вообще живется у меня?
Ты идиот, Синдзи. Если тебе аж так одиноко и тоскливо без работы, интернета и телика, просто обними ее. Для начала.
- Мне уютно здесь.
