свадьбе.
— Вы очень добры, — пробормотала Элли.
Она заметила, что знакомый журналист, Тан Грир, находился поблизости и что-то торопливо записывал в свой блокнот.
— Я вовсе не добрый, я откровенно ревную, — заявил Эндрю. — Впрочем… посмотрим, что будет дальше, верно? Но я всего лишь рыцарь, а вам предлагают будущего графа.
— Мое самое большое желание, сэр, быть человеком, которого ценят за его собственные достоинства. Такому человеку не нужны ни титулы, ни чужое величие, чтобы оставить свой след в мире, — сказала она.
— Браво!
Это воскликнул Тан Грир, который спешил к ним, на ходу засовывая в карман записную книжку.
— Значит, скромный простолюдин, у которого перед именем нет даже приставки «сэр», тоже мог бы надеяться?
— Мог бы, но мисс Грейсон теперь официально помолвлена с Марком Ферроу! — резко заявила Лавиния.
— Помолвлена — еще не значит замужем, — возразил Тан.
Элли заметила, что у него хорошая фигура и красивое лицо и что его улыбка выглядит искренней. Эндрю Херрингтон тоже был очень красив — волосы цвета пшеницы, зеленые глаза, великолепная осанка, отлично сшитый костюм.
И все же ни тот ни другой не могли сравниться с разбойником.
Элли вздрогнула — так поразила и встревожила ее эта мысль.
— Вы в порядке, дорогая? — спросила Лавиния.
— Да. Вполне, — быстро ответила Элли.
— О господи! Вас не беспокоит проклятие этой ненормальной? — спросил Эндрю.
— Она слишком здравомыслящая и практичная леди, чтобы волноваться из-за такой глупости, — сказал Тан, глядя на девушку с восхищением и блеском в глазах, словно знал о ней что-то, чего она не знала сама.
Подошел Шелби и остановился перед Элли.
— Прошу прощения, — вежливо обращался он к ней. — Лорд Стирлинг предложил мне отвезти вас домой, мисс Грейсон. Он боится, что ваши тетушки начнут волноваться.
— Да, да, я должна ехать. Спокойной ночи! — Элли кивнула Тану, Эндрю и Лавинии.
— Доброй ночи и благослови вас Бог! — крикнул ей вслед Тан.
Ведя ее к двери, Шелби шепнул:
— Камилла сказала, что, когда они составляли план вечера, вы отказались остаться на ночь и твердо решили вернуться домой к тетям. Но вы все-таки можете остаться. Ваша спальня всегда ждет вас.
— Я не останусь, но спасибо тебе за то, что везешь меня домой. Когда тети отказались прийти на вечер, я поняла, что должна вернуться к ним, — ответила Элли.
Уехать оказалось нелегко. Многие гости еще ждали свои кареты, поэтому у замка собралась целая толпа. Сэр Энгус снова стал поздравлять Элли с помолвкой. Лорд Лайонел Витбург, который казался старым и утомленным, тоже остановил ее и пожелал здоровья, счастья и долгой жизни. Когда Шелби наконец помог ей сесть в карету с гербом лорда Стирлинга, она увидела, что на скамье рядом с местом кучера сидит один из тех силачей, которые часто охраняли ворота замка. Лорд Стирлинг твердо решил больше не допускать нападения на свои кареты.
Пока Шелби забирался на свое место и брал в руки поводья, Элли, уже сидевшая в карете, оглянулась и посмотрела на замок.
У нее возникло странное ощущение, будто она уже где-то видела эту картину.
Возле двери, на расстоянии нескольких футов от остальных, стоял журналист Тан Грир. А дальше располагались: шериф — сэр Энгус Канингем, рядом с шерифом — Эндрю Херрингтон и рядом с ним сэр Лайонел Витбург.
Свет, падавший из открытой двери, падал на эти три фигуры, и казалось, что они окружены тенями.
Элли показалось, что она увидела женщину… в черном.
Она вспомнила, что на празднике было несколько женщин в черном — вдовы в трауре, дочери, потерявшие отцов, матери, похоронившие сыновей.
Элеонора Брендон тоже была в черном, подумала Элли.
Элеонора — вдова Жиля Брендона. Тело ее мужа едва успело остыть. Казалось бы, она должна была сидеть у себя дома, но по какой-то причине приказала своему кучеру везти ее в замок.
Не могла ли это она утром стоять в толпе на площади рядом с кузиной Эндрю Херрингтона?
Тогда еще никто не знал про убийство ее мужа.
Элли встряхнулась. Фигура в черном ей просто почудилась, решила она. Элеонору Брендон увели наверх, в постель. Сейчас ее уже, наверное, напоили бренди. Если бы истерика у нее не прошла, Брайан Стирлинг вызвал бы врача.
Но когда Элли танцевала с сэром Энгусом, она испугалась еще одной женской фигуры в черном, вид которой не вовремя напомнил ей о только что прошедшем утре.
Элли опустилась на сиденье, потом снова выглянула из окна кареты.
Воображение это или правда?
В тени стояла женщина, одетая в черное.
Марк налил Йену порцию виски. Детектив поблагодарил, принял стакан и выпил залпом. Марк улыбнулся и снова наполнил стакан.
— Правда все равно выйдет наружу, — заверил он друга.
Йен взял вторую порцию виски, подошел к кушетке, которая стояла в приемной, оперся о ее край и стоял так, сжимая стакан в ладонях.
— Боюсь, она выйдет не законным и не обычным путем. — возразил он.
— Как бы это ни произошло, но правда будет известна, — решительно заявил Марк.
Йен мрачно взглянул на него и спросил:
— А если тебя поймают?
— Меня не поймают.
Йен покачал головой:
— Даже ты, мой друг, способен ошибаться.
— Значит, мне придется двигаться очень быстро, — ответил Марк и отпил глоток виски из своего стакана. — Три убийства, и все одинаковые. Каждый из убитых работал за письменным столом. Нет следов насильственного проникновения в дом. Как будто этих людей убил призрак. Но мы знаем, в чем тут дело. В каждом случае убийца имел набор ключей, которые либо получил от кого-то из обитателей дома, либо украл у них. Завтра днем, когда ты будешь снова допрашивать экономку, я пойду с тобой. — Он немного помолчал и добавил: — Йен, я не только думаю, что жертвы хорошо знали своего убийцу. Я считаю, что убийца сам антимонархист. Он — или она, но для простоты будем говорить «он» — верит, что убивать собственных союзников — лучшее, что он может сделать, чтобы свергнуть правительство.
Прежде чем Йен смог ответить, они услышали, как открылась и закрылась дверь парадного входа.
Вошел Джозеф Ферроу, на ходу снял плащ и передал его в руки слуги Джитера.
Он ничуть не удивился, увидев в приемной сына в обществе сыщика. Йен встал и наклонил голову в знак уважения.
— Ну? — спросил Джозеф, потом взял себя в руки и продолжил: — Простите меня. Здравствуйте, детектив Дуглас. Надеюсь, мой сын хорошо принял вас?
— Конечно, — пробормотал Йен.
— У нас есть несколько теорий, отец, — начал Марк, а затем изложил свои предположения.
— Это возмутительно! — заявил Джозеф. — Зачем антимонархисту убивать своих?
— Он создает мучеников и одновременно старается опорочить монархию, — объяснил Марк.
Джозеф налил себе виски и стал шагать взад-вперед по комнате.
