— В коллекции художественного музея две тысячи триста пятьдесят семь полотен. Всего в музее сто двадцать четыре выставочных зала. По скольку полотен можно повесить в каждом зале?
A. Десять
Б. Двадцать
B. Шестьдесят
Г. Двести.
На экранах загорается правильный ответ — «Б». Чувствую себя полной идиоткой. Но не я одна ошиблась: неправильно ответила Роуз и двое из «Вудленда». Счет тринадцать — одиннадцать.
К двадцать пятому вопросу я вся взмокла, страшно хочется пить, но я готова к последнему рывку. Не всю игру мы вели, несколько раз соперники выходили вперед. Я ответила правильно почти на все вопросы по гуманитарным дисциплинам, а вот с математикой были осечки.
У Коннора грамотность хромает. Роуз не сильна в истории. Клер слабо разбирается в биологии и географии. Но и у наших соперников те же проблемы: у каждого своя ахиллесова пята.
— И, наконец, последний вопрос! — торжественно объявляет мистер Кингсли. — Оцениваться в шесть с половиной баллов по шкале Рихтера может:
A. Торнадо
Б. Ураган
B. Землетрясение
Г. Цунами.
Я нажимаю «В» и могу теперь вздохнуть с облегчением. Удалось продержаться без приступа и судорог. В нашей команде все ответили верно, а у соперников двое выбрали вариант «ураган». В итоге у нас восемьдесят один балл, у «Вудленда» — семьдесят семь.
— «Сполдинг» — наш первый победитель, — провозглашает улыбающийся ведущий. — Две команды, набравшие наибольшее количество баллов, скоро сразятся в финале. Поздравляю вас, «Сполдинг»! Надеюсь, мы с вами сегодня еще увидимся!
Шоу прерывается на рекламу, а нас отводят в специальное помещение, где мы будем ждать финала. Наши соперники чуть не плачут. Для них игра окончена: им остается только растерянно смотреть, как занимают места в игровой зоне две новые команды.
За кулисами на меня набрасывается группа поддержки — мама, папа, Пенни, Кэтрин и миссис В. Они обнимают, целуют и поздравляют меня так, будто я выиграла миллион в лотерею. Кэтрин на радостях даже исполняет что-то вроде танца хоббитов. Папа, оказывается, всю игру снял на камеру.
— Мелоди, ты им показала! — кричит миссис В.
— Малышка, ну ка-а-ак же я тобой горжусь, — говорит мама и целует меня.
«Хочу колу», — торопливо стучу я по клавишам. Кажется, еще минута — и умру от жажды.
Все смеются, а Кэтрин уносится разыскивать стакан, чтобы налить газировки, которую оставили для участников на подносе со льдом.
Мама понемногу вливает мне в рот ледяную колу — главное, не облиться. Пить хочется так сильно, что мне плевать на игроков из других команд, которые таращатся во все глаза.
Мистер Димминг уже успел поговорить с Коннором, Роуз и Клер и с сияющей улыбкой подходит к нам:
— Мелоди, ты просто умница! Я рад за всю нашу команду, но за тебя — особенно!
«Спасибо! — печатаю я. — Что дальше?»
— Дождемся, пока доиграют остальные школы, победим в финале и можем собирать чемоданы в Вашингтон!
«Не рано говорить „гоп“?» — Я улыбаюсь.
— Нет уж! Я десять лет ждал — и наконец дождался. У нас самая сильная команда! Это наш год, я уверен.
Мистер Димминг уходит разговаривать с другими родителями. Я никогда не задумывалась, о чем мечтают учителя. Оказывается, эта игра для него так много значит.
Подходит Роуз и присаживается на корточки рядом с Пенни:
— Какая у тебя красивая шляпка!
Пенни сегодня в голубой шляпке в белый горошек, украшенной красным перышком. При ней неизменная Душка.
— Лоус! — узнав Роуз, радостно пищит Пенни.
— Как дела, малыш? — спрашивает Роуз и тут же оборачивается ко мне. — Мелоди, ты молодчина!
«Ты тоже», — печатаю я.
— Думаешь, мы попадем в финал?
«Ага!»
— А в Вашингтон?
«Ага!»
— И в «Доброе утро, Америка»?
«А то!»
Клер в противоположном конце комнаты разговаривает с родителями, а к нам подходит довольный Коннор.
— Молодец, Мелоди! Ты сделала меня на нескольких вопросах.
— Ты супер в математике.
— Это да, — улыбается Коннор. — Вот если бы я всегда знал, что как пишется… Хорошо бы в финале не было вопросов по языку.
— Я в туалет. Не могу, нервничаю, — говорит Роуз и убегает. Я ее понимаю. Сама сижу как на иголках. Да что там на иголках — на раскаленных углях.
Вот интересно: мы вроде бы играли целую вечность — а две другие команды вернулись из игровой зоны так быстро, я и глазом не успела моргнуть. Команда с коронами на головах победила с результатом семьдесят девять баллов. Еще через полчаса вернулись ребята из школы Эдисона. Восемьдесят баллов.
В четвертом раунде выиграла команда под названием «Перри-Вэлли»: они обошли нас на один балл.
— Знаешь, я смотрела, как они играют. Сильные соперники, — делится наблюдениями миссис В., когда довольные победители входят в комнату ожидания.
«Надо волноваться?» — спрашиваю я.
— Ни в коем случае! Наша команда лучше всех, ведь у нас есть секретное оружие!
Начинается суматоха. Влетают ассистенты, выкрикивают:
— «Сполдинг»! «Перри-Вэлли»! В студию! Финал!
Мы снова на площадке. Кажется, софиты раскалились и светят еще жарче.
Мистер Кингсли уже на месте. Дождался, пока ему поправят микрофон, и восторженным голосом объявляет:
— Дамы и господа, мы приветствуем вас в финале игры «Вундеркинды»! Уже через две недели победитель сегодняшнего финала будет представлять наш округ в Вашингтоне. Организаторы игры берут на себя все расходы: члены команды и сопровождающие получат возможность провести в столице три дня, будут жить в отличном отеле и наслаждаться экскурсиями по городу!
— А призы? — выкрикивает кто-то из зрителей.
— Разумеется! Как я мог забыть! Команда-победитель привезет домой огромный золотой кубок, выступит в передаче «Доброе утро, Америка!» и заработает для своей школы две тысячи долларов на развитие!
Студия радостно вопит в ответ.
