о продаваемых мною ласках. А может быть, я притягателен для вас именно потому, что грешен, что вызываю отвращение?
— Прекратите, — зашипела Джесс, останавливая его взглядом прищуренных глаз. — Мне неприятен ваш тон. — Она вырвала у него руку и отвернулась. — Увидимся завтра, Алистер, и молитесь, чтобы после хорошего ночного отдыха ваше настроение улучшилось.
— Не прогоняйте меня, — рявкнул он, борясь с желанием удержать ее силой.
Он никогда не применил бы к ней физической силы, особенно теперь, когда узнал, что в детстве и юности она страдала от насилия.
Джессика обернулась к нему:
— Вы невыносимы. Ведете себя безобразно. И я не понимаю почему.
— Я всегда верил, что смогу получить все, что пожелаю, если приложу для этого достаточно усилий. Если я жертвовал всем, что требовалось, совершал сделки с дьяволом, шел на уступки и платил немыслимые деньги… я думал, что все возможно и все для меня доступно. — Он пытался подавить внутренний голос, взывавший к осторожности и осмотрительности. — Теперь же я столкнулся с тем, чего хочу больше всего на свете и знаю, что не могу купить этого, то есть вас, не смогу вас склонить или заставить принять меня. Я не могу вынести этого ощущения бессилия. Это портит мой характер и оставляет во мне ощущение поражения.
Вокруг ее восхитительного рта появились две запятые.
— О чем вы говорите?
— Я хочу, чтобы вы задумались о наших отношениях. Хочу, чтобы вы считали их постоянными. Хочу верить, что нам предстоит нескончаемая череда дней, таких же как сегодняшний. Чтобы утром вы просыпались в моих объятиях, а ночью чувствовали меня внутри себя. Чтобы мы вместе катались в Гайд- парке и танцевали вальс на балах.
Ее рука поднялась к горлу.
— Вы были бы несчастны.
— Без вас — да.
Алистер скрестил руки на груди. Холодный океанский бриз налетел и взъерошил его волосы. Теперь он выглядел вызывающим и мятежным.
— Прошу прощения за то, что не изложил вам свои условия вначале. Я знаю, что говорил о наших отношениях, как о чем-то кратковременном и преходящем. Но сейчас мои намерения изменились, как изменилась и моя потребность в вас.
— Я не вполне понимаю, каковы ваши намерения, — сказала Джесс, осторожно выбирая слова. — Чего вы от меня хотите?
— Вы сказали, что больше не думаете о конце наших отношений, но на самом деле это не так: вы думаете, что их конец неизбежен. Я же предпочел бы, чтобы вы так не считали.
— Я считала, что мы договорились, что останемся любовниками до тех пор, пока один из нас не потеряет интерес к другому. Стоит ли желать большего?
Алистер сделал нетерпеливый жест.
— Мы должны удержать то, что происходит между нами, сохранить это, не дать чувствам увянуть и заглохнуть. Когда между нами возникнут какие-нибудь сложности, мы должны открыто говорить о них. Если наше влечение друг к другу начнет угасать, мы должны найти способ оживить его.
Джесс облизнула нижнюю губу.
— И как бы вы назвали такие условия?
Алистер попытался избавиться от волнения, грозившего прокрасться в его голос.
— Я верю, — сказал он спокойно, что их можно назвать ухаживанием.
Эстер медленно пила чай, делая отчаянные усилия удержать в желудке хоть что-нибудь. Хотя по вечерам у нее бывал волчий голод, утром она все еще страдала от приступов тошноты.
— Я думаю, надо сменить ленты, ваша милость, — сказала она графине Пеннингтон. — Попытайтесь заменить коричневые синими, а зеленые персиковыми.
Элспет бросила взгляд через плечо на Эстер, сидевшую на диванчике в ее будуаре.
— Вы в самом деле так думаете? — Графиня переключила внимание на ткань и ленты, лежавшие поперек постели. Она сделала знак модистке последовать совету, потом кивнула: — Так хорошо.
Эстер улыбнулась. Сказать правду, ее немного смущало, что Элспет проявила настойчивое желание общаться с ней. У нее возникло ощущение, что графиня смотрит на нее как на дочь. Обычно эту роль выполняла Джессика, но Эстер радовала такая компания и материнское отношение графини. Она понимала, что потребность Элспет в общении с ней временная и что отчасти желание поддерживать с ней дружбу продиктовано решением графини вернуться в общество после долгих лет, проведенных в сельской местности. Эстер могла только позавидовать идиллической жизни в потрясающем воображение поместье Пеннингтон.
— Вам бы следовало попробовать лимонные лепешки, — потчевала ее Элспет. — Уверена, что вы таких никогда не ели. Они тают во рту.
— Благодарю вас. Я бы попробовала, но в другой раз.
Графиня покачала головой и села на диван напротив.
— А вы пробовали имбирный чай или настойку, успокаивающую желудок? Или то и другое? Каждое из них — хорошее средство и умеряет неприятные ощущения от жирной пищи, съеденной утром. Помогают также соленая вода и крекеры.
Наступила пауза. Потом Эстер спросила:
— Это так заметно?
— Только для наблюдательной женщины, проводящей последнюю неделю почти каждый день в вашем обществе.
— Я попрошу вас проявить сдержанность и скромность. Пожалуйста!
Темные глаза Элспет заблестели при намеке на тайну.
— Вы с Регмонтом хотите держать эту новость в тайне?
Эстер заколебалась, не желая делиться интимными сторонами своей жизни.
— Регмонт еще не знает.
— О? Почему же?
— Я неважно себя чувствую. И не могу отделаться от ощущения, что что-то не так. Регмонт не… Он не… — Эстер поставила чашку и блюдце на разделявший их низкий столик. — Лучше подождать, чтобы быть уверенной в том, что все идет должным образом.
— Моя дорогая.
Графиня потянулась за щипцами и переложила лепешку с блюда на десертную тарелочку.
— Вы упускаете одну из немногих возможностей в жизни женщины, когда она может попросить у мужа что угодно и получить это.
— Регмонт и так дает мне слишком много.
Только не то, чего она желала бы больше всего на свете — мира и спокойствия.
— Я хотела бы держать это в секрете и от Джессики как можно дольше.
— Она была бы вне себя от радости за вас.
— Да. — Эстер разгладила юбки. — Зато могла бы огорчиться за себя, а ей сейчас и так нелегко.
— Но она будет уязвлена еще больше, если вы ей не скажете.
— Я написала ей короткое письмо после ее отъезда. Думаю, это самое лучшее. Джесс не будет испытывать необходимости притворяться и показывать мне свою отвагу. Когда меня не окажется рядом, ей будет проще примириться с этой новостью. Она сможет отреагировать на нее так, как она это на самом
