Здание из красного кирпича на взгляд случайного прохожего могло показаться вполне невинным, но для Алистера оно таило безусловные опасности.
Он не представлял себе, что сделает Джессика, если ее сестра будет против их брака.
Он понятия не имел, что сделал бы, потому что лишиться ее для него было подобно смерти.
— Она желает мне счастья, — пробормотала Джессика, обращая к нему ободряющую улыбку из-под полей соломенной шляпки. — Возможно, ее удивит новость о том, насколько порочными наклонностями обладает ее сестра, но возражать она не станет.
Алистер фыркнул. Ему было ясно, что он утратил способность сдерживать свои чувства, когда речь заходила о Джессике.
Предложив ей руку, он помог подняться на невысокие ступеньки крыльца. Потом, как только дверь открылась, вручил дворецкому свою карточку и оказался в веселой желтой гостиной. Джессика села, а он остался стоять. Ему было слишком тревожно, и потому он не мог находиться на одном месте и не думал задерживаться, как только появится леди Регмонт. Они пробыли в порту всего несколько часов, а у него оставалось еще множество дел. Его лондонские слуги не были предупреждены о возвращении хозяина, и дом не был готов принять его. Он должен был написать одну записку матери с просьбой о встрече, поскольку собирался рассказать ей о Джессике. И еще одну Бейбери.
Его подстегивало нетерпение. Надо было сделать так много в короткий промежуток времени между сегодняшним днем и тем, когда они с Джессикой собирались официально объявить о своей помолвке.
— Джесс!
Алистер посмотрел на дверь, откуда ворвалась Эстер, и лишился дара речи. Он не видел ее много лет, но все же был уверен, что леди Регмонт никогда не выглядела такой хрупкой. Он мысленно подсчитал количество недель ее беременности и подумал, что сейчас должно было быть не менее пяти месяцев или около того, но на ее фигуре это никак не сказалось. Эстер казалась слишком худой и бледной, а на щеках у нее рдели пятна неестественного лихорадочного румянца.
Его сердце сжалось. Неужели она потеряла младенца?
Сестры обнялись. Болезненный вид Эстер еще сильнее подчеркивался их сходством.
Джессика сияла здоровьем: глаза ее блестели, алые губы припухли от его поцелуев, кожа выглядела здоровой и нежно-розовой, потому что ее постоянно подпитывала его страсть. По сравнению с ней Эстер казалась привидением.
— Господи! — задыхаясь, пробормотала Эстер. — Ты выглядишь прекрасно! Никогда не видела тебя такой здоровой и счастливой.
Джессика улыбнулась:
— За это надо поблагодарить мистера Колфилда.
Взгляд зеленых глаз Эстер обратился к Алистеру, и он увидел в нем теплоту. Она направилась к нему с протянутыми руками. Он взял обе ее руки и поднес их к губам, отметив на тыльной их стороне выступающие голубые вены под пергаментной кожей. Вызывали беспокойство также заметные капилляры, выступившие вокруг глаз и на висках.
— Я очень вам благодарна, — сказала она. — При вашей занятости было очень благородно, что вы приняли на себя заботу о моей сестре.
— Это было для меня радостью, — пробормотал он, заставив себя улыбнуться.
Какого дьявола Регмонт довел свою жену до такого состояния? Особенно теперь, когда она носит его дитя? Если бы Джессика стала такой худой и выглядела такой больной, он держал бы ее в постели и кормил из ложки, не покидая ни на минуту, пока она не поправится.
— Как ты? — спросила Джессика, переглянувшись с Алистером поверх головы сестры.
Она была обеспокоена видом Эстер так же сильно, как и он.
— Потрясающе.
Эстер осторожно повернулась и не спеша направилась к кушетке.
— Должно быть, вы сразу же отправились обратно, как только прибыли.
— А что еще мне было делать, когда я получила твое письмо?
— Пожелать мне счастья и продолжать радоваться жизни.
Джессика принялась стягивать перчатки.
— А я успела и то и другое, и вот я здесь.
— Я чувствую себя прекрасно, — сказала Эстер. — Эта ужасная утренняя тошнота, слава Богу, прошла. По большей части чувствую себя утомленной, но доктор говорит, что это обычное дело. Садитесь, мистер Колфилд. Мы с вами не виделись целую вечность.
— Благодарю вас, но я не могу остаться. Некоторое время меня не было в Англии, и у меня накопилось много дел.
— Разумеется, — ответила Эстер, и улыбка ее поблекла. — Позор мне за то, что я вас задерживаю. Я благодарна вам, потому что вы привезли ко мне сестру. Скоро ли вы увидитесь с лордом Тарли?
— Несомненно, скоро.
— Хорошо. Пожалуйста, передайте ему мои наилучшие пожелания, а вам я уже высказала свою благодарность.
Джессика положила перчатки на диван, обитый цветастой тканью.
— Мне хотелось бы побыть с тобой. Я по тебе соскучилась.
— Ты обо мне беспокоишься, — возразила Эстер. — Но тебе не стоит волноваться.
— Мои причины совершенно другие и эгоистичные, — сказала Джессика мягко. — Кто поможет мне подготовиться к свадьбе и организовать ее, если не ты?
Эстер изумленно заморгала:
— Прошу прощения? Ты сказала «к свадьбе»?
— Верно.
Джессика улыбнулась и повернулась к Алистеру.
Алистер не мог отвести глаза, когда она смотрела прямо на него. Ее лицо было таким выразительным, а свою любовь она дарила щедро, охотно и свободно. Его горло сжала судорога.
— Ты выходишь за Алистера Колфилда? — воскликнула Эстер.
Он внутренне вздрогнул и съежился от ее многозначительного тона, но Эстер тотчас же встала и бросилась обнимать его.
— Я же говорила тебе, — сказала Джессика Алистеру одними губами.
Глаза ее повлажнели.
Напряжение Алистера оставило его, и он обнял Эстер в ответ и почувствовал ее ужасающую худобу — она была кожа да кости.
Выйдя из дома Регмонта, Алистер направился прямо в джентльменский клуб Ремингтона. Ему было необходимо выпить, и, возможно, не один стаканчик.
Было очень тяжело расставаться с Джессикой. В Лондоне все было против них — здесь, как он предвидел, окажется множество людей, которые попытаются вбить клин между ним и Джессикой. Когда они были вместе, у него появлялась надежда на то, что они как-нибудь справятся. Когда же расставались, его начинала грызть тоска по ней, и он представлял себе самое худшее.
Алистер вошел в двустворчатые двери, миновал зал с игорными столами и оказался в огромной комнате позади нее. Он оглянулся в поисках свободного места и обнаружил его в дальнем углу. К сожалению, его брата Альберта здесь не было. Алистер считал, что чем скорее он оповестит родных о своей помолвке, тем скорее предпримет необходимые шаги, чтобы лишить общество иллюзий и надежд на свой счет. Как только Джессика станет его женой, общество с его навязчивой моралью и назиданиями сможет отправляться к черту.
Проходя через комнату, он заметил многочисленные взгляды, устремленные на него. Он сдержанно кланялся людям, с которыми имел деловые отношения, остальных же игнорировал. Подойдя к барной стойке, заказал виски и попросил перо, чернильницу и бумагу. Сначала проверили его право на членство в клубе, напомнив ему, как долго он здесь не был, и сколько времени прошло с тех пор, как появлялся в лондонском обществе. Он двинулся дальше, чтобы сесть в спокойном месте, которое присмотрел раньше, и опустился в широкое кожаное кресло.
