найдет удовольствие в том, чтобы иногда уступать. — Договорив, она опустила глаза.
Она неожиданно поняла, что ее фраза прозвучала бестактно. Крэнли строго уставился на нее. Она ответила таким же упрямым взглядом, чувствуя, что бледнеет.
София улыбнулась:
— Может быть. А как вы считаете, это возможно, лорд Крэнли?
— Нет никакой радости в том, чтобы идти на поводу у других. — Тяжелый взгляд Крэнли преследовал Амелию. — Целомудренной девушке это должно быть известно, не так ли?
Он не назвал ее имени, но смотрел прямо на Амелию. Было совершенно очевидно, кого он имел в виду.
Теперь она вновь покраснела. Этот мужчина ничуть не раскаивался. Твердый орешек!
— Добродетельная женщина знает многое, лорд Крэнли. — К спору присоединилась мисс Уоррен, на чьем лице не было и следа румянца, — И в первую очередь — что можно себе позволить, а что нет. Уступить мудрости и смекалке графа — разве это не удовольствие? Как иначе слабому полу выжить в обществе?
Айвстон рассмеялся. Граф не понимал, что смешного находит его брат в словесной пикировке перед этим женским трио.
— Тебя обошли, дорогой, — произнес Джордж, глядя на мисс Уоррен. Она была очень хорошенькой, с белой нежной кожей и сияющими карими глазами, а в ее рыжих волосах плясали отблески свечей.
— Едва ли! — веско произнес Крэнли.
— Должна согласиться с его светлостью, — произнесла София, — еще слишком рано говорить о нашей победе. Разве мы не слабые женщины? Всего-то?
Мужчины переглянулись.
— Так вы намерены продолжать спор? — Айвстон склонил голову. — Звучит достаточно угрожающе, леди Далби. Каковы же ваши намерения?
— В наши планы не входит ничего, с чем бы вы сами, не согласились, лорд Айвстон, — обольстительно улыбаясь, ответила та. — И это прекрасно, что мы встретились и поговорили. Или, может быть, вы собирались посетить бал Прествиков еще неделю назад, когда приглашения были едва разосланы?
София отчаянно кокетничала с братом. Крэнли это совсем не нравилось. Бросив взгляд на Амелию Кавершем, он обнаружил, что та тоже явно не в восторге.
— Полагаю, что больше половины присутствующих здесь сегодня поначалу отклонили приглашения, — заметил Джордж. — Но лишь до тех пор, пока не стало известно о ваших собеседованиях.
Множество глаз вдруг оказались прикованы к Амелии, как и следовало ожидать. Но это не заставило ее отвернуться или покраснеть. Вместо этого девушка лишь упрямо вздернула подбородок и задумчиво посмотрела на Айвстона. Словно оценивала его.
— Странно, не правда ли? — София обвела взглядом всех братьев по очереди, даже Джозайю, который за все время не промолвил ни слова. Умный мальчик!
— Что именно вы находите странным? — встрепенулся Крэнли. — Что женщина демонстрирует не лучшие манеры, компрометируя имя своей семьи?
Амелия вздрогнула, но не отвела взгляда. Он был, несомненно, очарован ею. Однако вида не подавал, старался выглядеть суровым. Это ему почти удалось.
— Лорд Крэнли, — произнесла София, соблазнительно приподнимая изящные плечи, — вы удивляете меня. От герцогини я слышала, что вы много путешествовали. Неужели так ничего и не узнали об обычаях разных народов мира, преодолев сотни и сотни миль? Разумеется, никто и никогда, ни в одной стране не осуждает женщину за ее желание удачно выйти замуж. Разве не так?
— В этом вы правы, — ответил он, — но сказанное едва ли…
— Приветствуется в лондонском свете? — закончила его мысль София. — И в этом я с вами согласна. Но и Амелию Кавершем вряд ли можно назвать обыкновенной девушкой, что вполне очевидно, я полагаю, всем, и особенно вам.
Крэнли насупился. У него никогда не хватало ни терпения, ни желания играть в замысловатые женские игры.
— Что скажешь, дорогой брат? — подал голос Айвстон, снова удивив его. С каких это пор он стал таким разговорчивым, тем более в обществе дам? — Вы застали его врасплох, как говорится. Это редкий случай.
— Дорогой лорд Айвстон, — откликнулась София, — нам удалось застать врасплох самого герцога Кэлборна. Конечно, он был весьма очарователен и забавен, как и всегда. Леди Амелия нашла его довольно…
— Высоким, леди Далби, — с нажимом произнесла Амелия. — Это очевидный факт, не так ли?
Амелия Кавершем обратила взгляд своих голубых глаз на Айвстона, словно пыталась прожечь его насквозь. Крэнли почувствовал, сколько напора и значения было в ее взгляде. Вот это собеседование!
Это походило на волшебство! Амелия говорила, перебивая Софию, не позволяя ей притягивать внимание окружающих к себе и одержать верх, отчего все глаза были прикованы к девушке. Она буквально кожей ощущала жадное внимание каждого из братьев. Это было просто восхитительно.
Конечно, она была несколько прямолинейна, но, несомненно, вызвала интерес, а только это сейчас имело значение. Все, что ее заботило, — это то, что лорд Айвстон не отводил от нее глаз.
Однако его ужасный брат, лорд Крэнли, слишком много говорил, к тому же не вполне корректно, и при этом пялился на ее грудь. Она чувствовала это и считала сей факт выходящим за рамки приличия. Разумеется, у нее красивая грудь, но совсем ни к чему так откровенно заострять на ней внимание. Как легко было заметить по разговору, только что имевшему место, он был крайне несдержан и абсолютно бестактен. Амелия заставила себя перевести взгляд с этого болтуна на Айвстона.
Будущий наследник титула герцога Хайда был высок и хорошо сложен. Блестящие светлые волосы, яркие голубые глаза — все привлекало внимание. Его брат Крэнли, темноволосый, кареглазый, отнюдь не отличался красотой. Он носил отлично скроенный костюм, но одежда не могла скрыть его могучего телосложения и крепкой шеи. Крэнли был очень похож на свою мать Молли, американку по происхождению, хотя Амелия не могла допустить неподобающих мыслей о той, кто, возможно, однажды станет бабушкой ее детей.
Теперь, когда девушка увидела Айвстона, она невольно сравнила его с герцогом Кэлборном и теперь была совершенно уверена, что ей больше всего подходит именно он. Эденхем с его хрупкими женами и детской, битком набитой отпрысками, автоматически вылетел из списка. Не совсем окончательно, но был очень близок к этому.
Не могла же она ошибиться? Айвстон смотрел на нее во все глаза и явно выглядел заинтересованным: ведь девушка была более чем привлекательна, а отец ее был герцогом.
Это, разумеется, должно все решить. С этого момента не было никакой нужды в пособничестве Софии. Теперь, когда Айвстон обратил на нее внимание и находился рядом, Амелия вполне могла справиться с остальным самостоятельно.
Однако прежде чем она сделает все для того, чтобы он начал умолять ее выйти за него замуж, необходимо было дать понять Крэнли, что тот здесь лишний. Два других брата могли остаться или уйти, девушку они не волновали. Но этот грубиян должен исчезнуть. Он так несдержан, высокомерен и к тому же не стесняется открыто демонстрировать свою неприязнь к Амелии. Разумеется, если он и нашел какой- нибудь пустяковый предлог для недовольства ею, то лучше бы держал его при себе. Кроме того, не было ни малейшего повода для придирок — она вела себя безупречно.
— Кэлборн, конечно, довольно высок, — мягко произнес Айвстон, отвечая на вопрос Амелии. — Полагаю, это не является недостатком?
— Безусловно, вы правы, — ответила та, нежно улыбаясь, — однако меня, по правде говоря, пугает все чрезмерно большое.
Айвстон вежливо улыбнулся, а Крэнли нахмурился. София тут же вступила в разговор:
— Леди Амелия — девушка с определенными стандартами, что достойно всяческой похвалы и восхищения. Сейчас многие ее сверстницы выходят замуж за первого, кто проявит к ним хотя бы малейший
