не хозяева, которым они служат. Иными словами, этот маг-шаман, когда окончательно будет сломлена его воля и он начнет отвечать на наши вопросы, умрет. И смерть его должна наступить раньше, прежде чем он ответит хотя бы на один вопрос.
- Подожди, Ивонн, не торопись и не делай преждевременных выводов. -
Прервал магиню магистр Арцивиус.
- Из любой ситуации всегда имеется несколько выходов, но прежде следует разобраться, который из них наиболее нам подходит и отвечает нашим требованиям. Но об этом несколько позже, а сейчас, магиня, займемся твоим здоровьем.
Лорд Арцивиус подошел к постели магини и присел на деревянный табурет, стоящий у изголовья, и положил свою руку на руку Ивонн. Несколько мгновений он молчал, словно прислушиваясь к чему-то происходящему внутри его.
- Ивонн, закрой глаза, - обратился он к Де ля Рунж, - постарайся отвлечься от всех мыслей и взглянуть на себя изнутри. Постарайся медленно сканировать свое тело, начиная от пальцев ног и до макушки головы. Не торопись, процесс должен идти очень неторопливо, чтобы я мог бы следовать за тобой в этом сканировании тела и делать соответствующие коррективы. Не бойся, больно не будет. - С хитрецой добавил магистр.
Эль-Нассар наблюдал за процессом магического лечения его придворного мага с нескрываемым любопытством. Только по напряженным лицам и изменению дыхания обоих магов, он мог судить, что процесс начался, но на первых началах он осуществлялся с большим трудом, так как в иные мгновения лица обоих становились напряженными, а дыхание производилось тяжело и натужным хрипом. Видно было, как, по мере осуществления процесса исцеления, лицо Ивонн Де ля Рунж то краснело, то покрывалось множеством морщинок, делая его на много лет старше, когда оно приобретало беловатый оттенок. Внезапно с Ивонн стало твориться непонятное, ее лицо, руки и тело покрылось сплошь влагой - болезненной испариной. Дыхание осуществлялось неравномерно с тяжелыми хрипами в груди и громкими всхлипами.
Магистр Арцивиус сидел неподвижно, практически не меняя положения тела, но ни на секунду не отрывал своей руки от запястья Ивонн. В одно из мгновений его тело пару раз непроизвольно вздрогнуло и он чуть-чуть не слетел с табурета. По истечении пяти минут, Арцивиус глубоко вздохнул, открыл глаза и снял свою руку с руки Ивонн, которая в это мгновение открыла глаза.
- Лорд магистр, - обратилась она к магистру Арцивиусу, - очень похоже на то, что, если бы я была соответствующим образом одета, то могла бы уже подняться на ноги и выступить в роли радушной хозяйки?!
- Вы абсолютно правы, душечка. -
Мягко проговорил Арцивиус.
- Сейчас вы здоровы и можете делать все, что пожелаете. Ваши физические силы полностью восстановлены, но меня несколько обеспокоил тот факт, что ваше психика была абсолютно не затронута магией этого поморского колдуна.
- Да, он и не мог ее затронуть, - ответила Ивонн, - так как поединок между нами нельзя было бы рассматривать поединком в истинном понимании этого слова. В самом начале боя этого шамана тяжело ранили, из-за этого ранения он и потерял сознание. Я же в основном прилагала усилия для того, чтобы он не пришел в сознание и не воспользовался бы своей боевой магией. Вы только себе представьте, лорд Арцивиус, как тяжело было удерживать его в этом состоянии. Он все время рвался выйти из-под контроля, пытался обрести сознание и воспользоваться своими магическими способностями. Я потратила все свои магические и физические силы на то, чтобы погасить его психические рывки и не дать ему возможности воспользоваться своей магией. В определенные моменты власть над его разумом прямо так и выскальзывала из моих рук и я очень боялась ее совсем потерять. Только чудо и вера во всевышнего спасала меня в эти моменты и заставляла продолжать борьбу с этим гигантом боевой магии. Но он, даже находясь в таком беспомощном состоянии, сумел сконцентрироваться и непонятным мне образом передать приказ людям в черном активизироваться. Что и произошло, тогда мы потеряли немало наших воинов, которые боролись с активизированными шаманами людьми в черном. До настоящего времени мне я так и не сумела разобраться в физической или психической сути этого приказа, плетения заклинания оказались настолько сложными и запутанными, что их было невозможно расплести и разобраться в их сущности.
- Подождите, Ивонн, не торопите события, - поднял обе руки в свою защиту Арцивиус, словно защищаясь от нападения со стороны Ивонн, - впереди у нас целая ночь, чтобы разобраться и в деталях обсудить все непонятное, непосредственно связанное с нашим пленником. Но я думаю, что настало время нам покинуть вас, чтобы вы поднялись на ноги, переоделись и присоединились к нам для легкого завтрака.
С этими словами мужчины покинули палатку Ивонн Де ля Рунж, бывшего придворного мага бывшего султаната Гурам.
Глава 19
Сама мать-природа образовала это удивительное по красоте место на океанском побережье. Склоны гор с двух сторон подступали к океану, своими хребтами-выступами как бы обхватывали эту ложбину, чтобы ее укрыть от океанского побережья. Сюда, в ложбину, можно было попасть только по двум прибрежным проходам, где хребты выступы чуть ли не вплотную соприкасались с океаном. Там оставалось место, которого едва хватало на то, чтобы здесь могли бы разминуться две встречные повозки. В иные дни, когда океан штормило, то полотно дороги покрывалось небольшим слоем океанской воды. В такое ненастные дни тягловым ящерам приходилось тянуть повозки или телеги, будучи по колено в океанской воде. В штиль же - океанские волны лишь ласково подлизывались к основанию дороги, предоставляя возможность даже пешим людям спокойно по ней идти.
Именно это место идеально подходило для организации засады табору номадов, как только он минует одну из перемычек и окажется на прибрежной дороге этой ложбины. В этом месте можно было бы легко перерезать дорогу в обоих направлениях. А если в эту ложбину заранее доставить стрелометы и разместить их там, то табор окажется под непосредственным артиллеристским огнем. К тому же глубины у берега позволяли биреме 'Весенней Ласточке' очень близко к нему подходить и производить обстрел номадского табора из морских баллист. В случае необходимости бирема могла высадить реальный десант прямо на побережье у табора.
Тем более, номады ни коем образом не могли миновать этой ложбины с провокационным изгибом берега. К Валенсии не было других дорог или обходных путей, которые могли бы пропустить такое большое количество людей, повозок, тягловых и верховых ящеров, как номадский табор. Противник, а в основном это были номадские всадники, так и не приспособился к ведению боевых действий в предгорьях. Кочевники привыкли воевать на степных просторах или на местности, где не было множества оврагов, высоких курганов или других естественных препятствий или изломов рельефа. Попав в столь непривычные условия, номады боялись и лишнего шага сделать в сторону от этой прибрежной рокады и слепо придерживались ее, направляясь к Валенсии.
Было прекрасное утро! Желтый Карлик своими лучами согревал землю, под ногами зеленела сочная трава, и над травой струился легкий утренний туман, только лишь подчеркивающий прелесть нового дня.
Когда утром я вышел из палатки, в которой провел ночь, находясь в лагере морских пехотинцев Борга, то весь лагерь уже был на ногах. Одни морпехи завтракали, другие, видимо, уже позавтракавшие, выстраивались в небольшие колонны, которые тут же покидали пределы лагеря. Третьи же продолжали возиться с каким-то оборудованием, что-то ремонтировали или налаживали в этом оборудовании. Словом, шла обыкновенная жизнь воинского лагеря, со стороны это могло показаться неразберихой, но все лагерные события протекали строго и согласно предварительному планированию, каждый морпех хорошо
