— Понимаешь, — рассказывала Леля бабушке, — мне нельзя себя плохо вести. Если на моего друга налипнет всякая гадость от плохих поступков, он станет злым и вредным. А гадость ужасно липучая. Она липнет на всех. Просто у людей она внутри, а у моего друга снаружи.
— Что это за друг такой особенный? — удивлялась бабушка, подсаливая борщ.
— Я бы очень хотела, чтобы вы познакомились, — отвечала Леля. — Но взрослые почему-то его не замечают. Понимаешь, взрослые так заняты, что не могут его заметить.
— Что-что? — спрашивала бабушка, размешивая тесто для блинчиков.
— Я говорю, что взрослые очень торопятся, поэтому ничего не замечают! — очень терпеливо повторяла Леля, шлепая за бабушкой в ванную.
— Я снова прослушала, что ты сказала, — отвечала бабушка, — мне надо было срочно развесить белье на просушку.
— Я сказала, что ты всегда торопишься, — вздыхала Леля, — поэтому…
— Ох! Борщ выкипает! — восклицала бабушка, и со всех ног бросалась на спасение ужина, шаркая тапочками. — А ты пока развесь носочки на батарее! — кричала она из кухни.
Леле иногда ужасно хотелось разозлиться. И было очень обидно, что сделать этого никак нельзя. Ведь она была в ответе за своего друга, хотя взрослые и не могли его заметить. Шиша так и жил в Лелином кукольном уголке, больше никем не замеченный. На улице ярко светило солнце, таял снег, радостно галдели воробьи — приближалась весна. И чем она скорее приближалась, тем грустнее становился Шиша. Он целыми днями скучал на подоконнике и глядел в окно, поджидая, когда Леля вернется из детского сада или с подготовительных уроков, где она тренировалась читать и считать. И тренировалась не только днем. Каждый вечер она читала Шише сказки, но замечала, что ему никак не делается веселее. И Леле от этого тоже становилось невесело.
— Ты грустишь по своему дому? — спрашивала она.
Шиша только вздыхал в ответ. Он даже почти перестал пользоваться волшебным хвостом. Только по воскресеньям, встречая на прогулке Севу с домовиком Еремкой, Шиша становился немножко радостней, да и то ненадолго.
— И почему я не домовик? — огорчался он. — Жил бы себе в четырех стенах, довольнешенек. Работал по хозяйству, и не скучал бы вовсе.
— Жаль, что ты не домовик, — соглашался Еремка. — Мы, домовики, никогда не скучаем!
— А хочешь пойти со мной в детский сад? — спросила Леля. — Там очень весело. Вдруг тебе там понравится?
— А вдруг не понравится? — проворчал Шиша.
— Ну, ты же не узнаешь, пока не попробуешь! — уговаривала Леля.
— Правильно! — поддерживал ее Сева.
— А если меня заметят и перепугаются? — продолжал ворчать Шиша. — Там же полно детей, а дети все-все замечают, это вам не взрослые!
— Мы что-нибудь придумаем! — пообещала Леля.
— Обязательно! — согласился Сева.
А домовик Еремка подумал и сказал:
— Я слышал, что шиши умеют превращаться. Это правда?
— Если очень постараемся, — подтвердил Шиша. — Но у меня еще ни разу не получалось. Один раз я пробовал превратиться в лягушку, но только позеленел, и между пальцев перепонки выросли. Потом еле- еле назад превратился.
— Значит, мало тренировался, — ехидно заметил Еремка.
И правильно заметил, между прочим. Давным-давно, почти триста лет назад, родился в Москве мальчик, и назвали его Александром. Ну, Александром-то его назвали потом. А в детстве, наверное, звали его Сашкой. А может, Шуркой. Маленький Сашка, а может, Шурка очень хотел стать сильным и храбрым солдатом. Настоящим героем. Но был очень хиленьким и часто болел. А из хиленьких, сами понимаете, очень редко получаются герои. Только если очень повезет. Но как-то Сашка, а может, Шурка повстречался с настоящим героем, которого звали Ибрагим Ганнибал. Он был бравым и храбрым солдатом. А еще, между прочим, дедушкой великого русского поэта Пушкина. И храбрый дедушка Пушкина сказал маленькому Сашке, а может, Шурке, что человеку любое дело по плечу. Надо только сильно захотеть и хорошенько тренироваться.
И маленький Сашка или Шурка взялся за тренировки. Он закалялся, учился ездить верхом, драться на саблях и метко стрелять. И представьте себе, однажды из него получился великий русский полководец! И его уже никто не называл ни Сашкой, ни Шуркой. А звали его Александр Васильевич Суворов. За всю жизнь Александр Суворов не проиграл ни одного сражения. 'Побеждают не числом, а умением!' — говорил он. И тренировал солдат как следует, чтобы сделать их такими же сильными и умелыми, как он сам. Солдаты шли за ним в огонь и в воду, а враги бежали, как ошпаренные. Вот что бывает, если хорошенько натренироваться в любимом деле.
И Шиша тоже принялся тренироваться. Сначала, конечно, у него получалось не очень. Пробовал превратиться в мышку, а вместо шерсти на нем вырастал зеленый мох. Начинал превращаться в воробья, но вместо крыльев у него вырастали здоровенные лохматые уши. Видели вы где-нибудь воробья с мышиным хвостом и лохматыми ушами? Ну и вот, я тоже не видел. Но потом дела у Шиши пошли все лучше и лучше, и однажды Леля пришла в детский сад с баночкой, в которой плавала рыбка, очень похожая на карасика. Правда, у рыбки был довольно длинный нос, похожий на фигушку, которым она любила повертеть. Но это уже мелочи, правда?
Леля потихоньку отнесла рыбку в живой уголок и выпустила ее в большой аквариум. Другие рыбки сейчас же приплыли с ней знакомиться.
— Я сомик! — заявила самая усатая.
— Я барбус! — гордо представилась полосатая.
— А я гуппи, — тихонько сказала скромная рыбка с длинным пестрым хвостом.
Говорили они, конечно, на рыбьем языке, поэтому их понимал только Шиша. И вы бы ничего не поняли, если бы я вам не сказал. Вам бы казалось, что рыбки просто молча шлепают губами. Но посудите сами: зачем шлепать губами, если ничего не говоришь? Я бы этого точно делать не стал. А рыбы так все время делают, потому что ужасно болтливы. Я думаю, даже хорошо, что мы их не понимаем, а то быстренько устали бы от этой болтовни!
— А я Шиша! — представился новенький. — Рыба-шиш!
— Таких рыб не бывает! — заявил из-под коряги ворчливый рак-отшельник.
— А я и не настоящая рыба, — захихикал Шиша. — Я заколдованная!
— Тогда запомни, заколдованная рыба, — прошлепал полосатый барбус, — увидишь Мишу Петрова — прячься как можно дальше, и как можно скорее!
— Почему? — спросила рыба-шиш.
— Потому что Миша Петров бросает в аквариум игрушки! — пожаловался усатый сомик.
— А еще берет сачок и старается нас поймать! — вздохнула гуппи.
Тут к стеклу кто-то подошел, и рыбки испуганно шмыгнули под коряги. Шиша присмотрелся и увидел, что это Сева и Леля.
— Не бойтесь! — крикнул он рыбкам. — Это мои друзья!
Но друзья его не услышали. Им казалось, что рыба-шиш просто шлепает губами. Леля легонько постучала пальцем по стеклу и спросила:
— Тебе там хорошо?
Шиша в ответ вильнул хвостом, показывая, что у него все замечательно.
— Тебя другие рыбки не обижают? — спросил Сева.
Шиша только улыбнулся в ответ. Обычные рыбы, конечно, не умеют улыбаться, как люди. Но ведь Шиша был не обычной рыбой, а заколдованной. Леля и Сева насыпали в кормушку немножко корма, и новые друзья Шиши немедленно приступили к завтраку.
— Ой! — сказала Леля. — А что же будет есть Шиша? Он же не любит сушеных червяков!
— Мы ему принесем печенья! — придумал Сева.
И они поскорее пошли завтракать, чтобы раздобыть своему другу еды. А Шиша принялся через
