Собственно, два времени и две коллизии рассматривает молодая писательница. В одном случае, двое молодых людей в наши дни приплывают на остров посреди Ладоги. Цель у них не экскурсионная, не осмотр древних святынь, а более прозаическая. Даже не ограбить музей и не украсть иконы – обокрасть приютившую их продавщицу. Их волнуют деньги, как таковые, как стартовый капитал в эпоху первоначального накопления. Столько вокруг примеров! Другим нельзя? Каждый как может!
В другом случае, отстоящем от наших дней на шестьдесят с лишним лет, ситуация складывается просто трагически. Здесь уже не возможная тюрьма и бесчестье, здесь плата – жизнь. Жизнь за жизнь. Трагичность усугубляется тем, что за собственную жизнь отдают жизнь родного человека. В осажденном Ленинграде живет семья, ее спасение в эвакуации, но спастись можно, только пожертвовав младшим братом.
В обоих случаях все как бы удавалось, задуманное получалось, искомое осуществлялось. Но в решающей момент успешного осуществления планов вмешалась не судьба, не стечение обстоятельств, а когда-то обычная, но, видимо, не позабытая и в наши дни, рефлексия. Козаченко не детерминирует это «нечто» ни всплывшей внезапно памятью о Боге и Божьем гневе, ни боязнью ответственности, и ни чем-то другим. Только таинственной силой, которая гнездится в глубине нашего сознания, нашей души. Что это? А то же самое, о чем говорил старый кёнигсбергский философ, рассматривая звездное небо.
Конечно, то, что сделала Анна Козаченко, не должно рассматриваться так прямолинейно, как это сейчас делаю я. Происходящее наполнено точными и оригинальными деталями, характеры выпуклы и после чтения долго стоят перед глазами. Как и в любой хорошей прозе, здесь много неожиданного и познавательного, много точно подмеченного автором.
Стоит ли говорить здесь о недостатках. Именно потому, что многое и в рассказе, и в повести сделано по большому счету и основательно, можно говорить и о недочетах. И главный из них – некоторая, еле ощущаемая, сконструированность повествования. Что-то из второй половины девятнадцатого века, что-то от школьного Достоевского. Но это такая мелочь, которую во вполне квалифицированной и достойной работе принимать во внимание не следует.
В качестве праздничной программы посмотрел вечером на диске фильм «Снежный пирог» и передачу по РТН о погибшем в Лондоне бывшем разведчике и кагэбисте Литвиненко.
Фильм просто хороший, камерный, хотя я и не очень люблю подобные фильмы. Здесь опять аутизм, любовно-человеческая история пожилых людей и быт далекой и таинственной для меня Канады, сегодняшний мир, в котором почти невозможно ни до кого докричаться…
То, что покойный Литвиненко человек негодный, я сделал для себя вывод еще очень давно, когда транслировали по ТВ знаменитую пресс-конференцию Березовского, где этот, ныне покойный, персонаж, уже сделав ставку, рассказывал о том, как КГБ предлагало ему Березовского убить. Тогда же я подумал, что этот парень, так отчетливо выбирающий «свободу» от всего, протянет недолго. По ТВ в этот раз показали две сцены, которые меня убедили больше, чем все остальные рассуждения. В первой – видимо, сам Литвиненко допрашивал, вернее «выбивал» показания у кого-то из подозреваемых в терроризме. Жестокость и бесчувствие к чужой боли выводит сразу этого человека в какой-то запредел. Вот так эти служивые мальчики делали карьеру. Избиваемого «подозреваемого» потом оправдали и никакие «показания» не подтвердились. Но премии, наверное, были получены, «плюсики» поставлены, к следующему чину наметилась дорожка. Второй эпизод, это когда «взрывное устройство», уничтоженное по акту, вдруг «счастливо» нашлось, как улика, в другом деле. Опять чужая жизнь пошла или была приготовлена в расход для служивой карьеры. Ну, вот и дослужился!
28 января, воскресенье. Ну, слава Богу, я наконец-то выспался. Это впервые за две или три недели. Утром немножко почитал свою дипломницу, а потом пошел нарезать круги вокруг поселка. Мой недоконченный роман, в котором осталось-то сделать капельку, отошел на второй план. Сейчас приду и до отъезда обязательно напишу еще одну рецензию. Хочешь не хочешь, а каждый диплом занимает у меня целый день.
Две свои повести Алена Сергеевна Бондарева внутренне объединяет в дипломной работе не только, что естественно, общностью художественно-социального видения, но еще и подчеркивает это единство осмысленным, почти кричащим названием – «Сердобольные люди». Так, впрочем, называется вторая повесть, образующая вместе с первой маленький цикл. Кто эти сердобольные? И так ли велико и существенно их добро? И не знаешь здесь, чего в этом манящем названии больше: потаенной, на уровне чувствования, иронии или грусти по времени, сметающему эту уходящую породу.
«Танец Анитры» – это искренний и трудный рассказ о молодой женщине, взявшей на воспитание ребенка, девочку, страдающую аутизмом. Здесь много трагически верных и грустных эпизодов. И героические попытки молодой женщины справиться с болезнью приемной дочери, что, естественно, и теоретически невозможно. Хотя бы ослабить это погружение в себя и помочь ребенку вписаться в объективный мир, что отчасти реально. Здесь же и сама бытовая жизнь молодой женщины, больше похожая на бой. Есть ли здесь еще и личная жизнь? Есть, и все это не без мастерства и художественной наблюдательности показано в повести, так же как и своеобразный и печальный мир больного ребенка, выплывающего к стоическому пониманию взрослых проблем.
Под музыку Грига в самодеятельной балетной школе этот ребенок танцует, борясь со сном и в решающий момент засыпая. Борьба с судьбой или борьба со скудными возможностями жизни? Отдать свою жизнь на съедение другому или сохранить про запас? И какая тогда она будет, эта жизнь?
О второй повести, собственно, и давшей название всему небольшому сборнику, , так же как и о предыдущей, легче сказать, что она емко и точно написана, здесь есть все для ощущения достаточной литературы: и характеры, и пейзажи, и люди, и даже животные. Одним из главных персонажей становится собака, домашний пес, который так много значит для бездетной героини. Есть здесь и старая, как сама литература, ситуация: два брата – Сергей и Андрей – влюблены в одну и ту же девушку. А она, Анна, сделала свой выбор и теперь и радуется и казнится за этот выбор. Замечательно сделана квартирная хозяйка, у которой Анна и Андрей живут в Москве.
В маленькой повести действие не стоит на одном географическом месте. Вот уже этнографические подробности – Киев и Полтава, где живет тетка героини со своей дочерью, которая ей, кажется, вовсе не нужна. Гонка за молодостью, гонка со временем. А вот Анна, сделавшая свой выбор в пользу более молодого и здорового Андрея, убивается и страдает. Нет детей, нет уже и собаки. Или просто тотальное одиночество царит в сегодняшнем интеллигентном мире? И все герои очень неплохие люди, даже, наверное, квартирная хозяйка, все сердобольны и готовы пожалеть друг друга. Так жалейте вовремя!
Впрочем, точно определить смысл этих замечательных повестей Алены Бондаревой я не могу. Но вот с легкостью и уверенностью утверждаю, что эта дипломная работа вполне соответствует подобным работам в Литинституте. Я также многого еще ожидаю от своей ученицы.
Жизнь определенно не дает соскучиться. Вечером достал из почтового ящика газету «Труд». На первой полосе небольшая заметочка «У нас в отставку не уходят». Это о Любови Слиске. Последовательностью газеты можно восхититься.
Вот что пишет некто Е. Максименко, видимо читатель газеты, из Краснодара: Был уверен, что Любовь Слиска после скандала с пропавшими ценностями, акциями и деньгами уйдет в отставку. Надеялся, что, если сама не захочет, товарищи подскажут. Куда там! Сначала коллеги, Гудков и Райков, не усмотрели в этом ничего предосудительного и даже пытались оправдать Слиску – всем, мол, подарки дарят. Только не уточнили, какие и за что. Одна Елена Драпеко нашла в себе смелость назвать вещи своими именами: такие «подарки» иначе как взяткой не назвать. Акции заводов, пароходов – за что? За красивые глаза? Не думаю. Но дело спущено на тормозах. Считаю, что депутаты допустили грубую политическую ошибку, признав, что в Думе существует круговая порука, процветает коррупция, но при этом решили сохранить честь мундира. Власть косвенно призналась в том, что широковещательная компания по борьбе с коррупцией – ширма, за которой законодатель творит свои делишки….
