подставило себя под огонь самой безумной критики», — отмечал Лерэй в интервью журналу «Пуэн».
«Масонство, — продолжал он, — это микрокосм. Оно отражает общество, внутри которого развивается».
И тут же, спохватываясь, спешил загнать джинна своих признаний в традиционный сосуд масонских толкований:
«Было бы безумием фантазировать о способности масонов затевать всемирные заговоры, быть подлинными хозяевами мира. Масонство — это ложа».
Далее Лерэй говорил о том, что в 650 ложах Франции сосуществуют и терпят друг друга как адепты спиритизма, так и «рационалисты». Себя он относил к материалистам. Отмечая, что в ложах состоят как люди левых убеждений, так, «безусловно, и явные консерваторы», бывший Великий магистр утверждал, что термины «правый» и «левый» ему представляются устаревшими. Лерэй хотел продемонстрировать, что для масонов разница в политических взглядах не имеет особого значения. И это очень важное признание.
Приведем ту часть интервью, где Лерэй стремится показать логику, по которой соединяются в единую цепочку масонское и политическое звенья.
«Не масонство подняло восстание американцев против английского империализма. Но именно масоны были самыми решительными его участниками. Вашингтон стал Вашингтоном также и потому, что был франкмасоном. Как Франклин, как Лафайет. Именно масон О’Хиггинс сформировал Чили. Именно масон Сан-Мартин создал Аргентину, тогда как Боливар основал Великую Колумбию, а Хуарес — современную Мексику. Все они — франкмасоны. Эти люди сумели выразить дух масонства в своих политических и военных действиях».
Такое толкование процесса выдвижения масонов на ведущие роли истории, как своего рода следствие эманации «масонского духа», однако, не столько опровергает наличие политических амбиций у общества «вольных каменщиков», сколько подтверждает. Что здесь первично, а что вторично, пусть решают схоласты, спорившие, курица ли породила яйцо или яйцо курицу. И то и другое связано неразрывно. Это, по существу, признают и Лерэй, и «Нувель обсерватёр», и большая часть французских историков. Это подтверждает и живая история последних лет.[92]
Откровения бывшего Великого магистра, несмотря на сделанные им оговорки, навлекли на него неприятности. Вот какое сообщение появилось в «Пуэн» в декабре 1988 года, спустя четыре месяца после интервью: «Великий Восток: закон молчания».
Вслед за публикацией интервью Роже Лерэя в «Пуэн» в ложах «Великого Востока» было распространено внутреннее распоряжение, категорически требующее от бывших Великих магистров воздерживаться от публичных высказываний».[93]
Показательным является пример Великобритании: случайно ли масонами были, например, заместитель секретаря лейбористов с 1935 года Гринвуд, премьер-министр Эттли, занимавший этот пост в 1945–1951 годах? «Братство» остается буржуазной организацией, для которой партийная вывеска имеет лишь относительное значение. Главное — обеспечить власть, не допустить разрастания недовольства общества, классов до опасных размеров. А там, где по каким-то причинам создание партий задержалось, на масонство возлагались их функции.
В «Лекциях о фашизме» Пальмиро Тольятти, руководитель Итальянской коммунистической партии, в 1935 году отмечал эту цементирующую роль «каменщиков».
«Итальянская буржуазия имела одну объединенную политическую организацию в лице масонства, которая, однако, не была политической партией. До войны (имеется в виду Первая мировая война. —
Характерна эта роль знаменателя крупных буржуазных интересов для масонства, которое использовалось все более крупными и влиятельными объединениями буржуазии — национальными, а затем и транснациональными монополиями, трестами, концернами.
Но в период имперских захватов, раздела мира на колонии, сферы влияния, безудержной конкуренции на мировых рынках масонство выступает пока еще в рамках отдельных капиталистических государств, идентифицируя свои интересы с целями национальной буржуазии.
Оно, конечно, сохраняет и международные связи, даже приумножает их, но драка за рынки, прибыли приводит к тому, что ритуалы и обряды, утвердившиеся в крупнейших западных странах, оттенки всемирного движения «строителей храма Соломонова» становятся своего рода оружием против иноязычных «братьев». В англоязычной Африке, например, устанавливаются ложи, подчиненные Лондону. Франкоязычные колонии ориентируются на Париж. Немцы устремляются в Южную Африку. Итальянцы — в Северную. Голландцы прибирают к рукам Индонезию, США — Филиппины, все вместе лезут в Китай. Испанцы и португальцы держатся за влияние в латиноамериканских странах. И повсюду множатся масонские ложи, налаживается симбиоз колониальной администрации с подобранными из местных привилегированных слоев проводниками идей зависимости от той или иной метрополии.
Первая мировая война, этот чудовищный кровавый конфликт был подготовлен и развязан в интересах группировок осатаневшей от жадности империалистической буржуазии. Десятки миллионов людей оторвали от родных очагов, погнали на убой, под газы, калечили, заставляли убивать друг друга с единственной целью — обеспечить финансовой верхушке своей страны максимальные прибыли, возможность грабить другие народы.
До сих пор мало кто пытался проанализировать трагичную страницу мировой истории под углом зрения ответственности оккультных, тайных штабов и сил крупной буржуазии. Если кто-либо когда-нибудь постарается приоткрыть секретные покровы этой стороны дела, он обнаружит значительную долю вины этих сил за трагическое развитие международных событий.
Не составляет исключения ключевой эпизод убийства наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги в Сараеве, послуживший предлогом для развязывания войны. Покушение готовила нелегальная организация «Объединение или смерть», созданная в 1911 году сербским масоном Иовановичем-Чупой. Подготовку покушавшихся осуществлял его друг, масон Танкосич. Исполнители акции Принцип и Чабринович контролировались вождями националистического движения Боснии и Герцеговины Митриновичем и Гачиновичем, которые также исповедовали масонские взгляды. В убийстве были заинтересованы, по ряду сведений, французские масонские круги, а также венгерские масоны. Такой клубок интересов опутывает шаг, который лишь на поверхностный взгляд может быть воспринят как «освободительная» акция. Эти данные приводят югославские историки, в частности И. Мужич в своей книге «Масоны и Югославия», изданной в Сплите в 1983 году (с. 107–110, 158). Сказанное одинаково верно как в отношении Антанты, так и противостоящих им Германии, Италии и Австро-Венгрии, с той, может быть, разницей, что Германия и Италия пришли к дележу колоний последними и потому были настроены особенно агрессивно. Но и старые колониальные империи жаждали преподать урок тем, кто, опираясь на свой более динамичный потенциал, начинал причинять им на мировых рынках все более серьезный урон.
Мы упоминаем на первых местах Германию, а также Италию еще и потому, что именно в этих странах в обстановке тяжелейшего мирового кризиса зародилось явление, которое в Италии получило название фашизма, а в Германии — нацизма. Это явление ярко обнажило, какие бедствия могут быть выпущены милитаристскими кругами империалистической буржуазии из ящика Пандоры — уничтожение целых народов, идеи всемирного господства.
Мы подошли к черной странице истории, к явлениям и событиям, возникшим в государствах, считавшихся моделью капиталистического общества, и, безусловно, вписавших значительные главы в историю мировой культуры, философии, цивилизации. И может быть, поэтому их возврат к Средневековью, культу кулака, провозглашению одних расой господ, а других рабами выглядит еще более диким.
Глава 7
