Один из них, Гамелен, позже стал высоким военным чином во Франции. И Тухачевский встречался с ним и другими французскими военными в феврале 1936 года. Предположительно, беседы могли касаться возросшей угрозы со стороны Германии после прихода к власти нацистов. Через год состоялся процесс над Тухачевским и он был расстрелян.
Но это была часть широких политических чисток, имевших особо тяжелые последствия для вооруженных сил. Другое дело та двойственная игра вокруг масонства, в которой деятельное участие принимали с ведома властей силы ОГПУ — НКВД. С одной стороны, власти беспокоила активность остатков прежних масонских организаций. В 1928 году в Ленинграде была ликвидирована ложа «Астрея» во главе с Георгием Оттоновичем Мебесом. Масонофоб Г. Бостунич утверждал: «Я этого Мебеса разоблачил еще в 1920 году, а в феврале 1922 года называл его черным оккультистом и масоном» (Бостунич находился в то время в эмиграции). Бывший преподаватель французского языка в Пажеском корпусе, Мебес являлся главой петербургских «розенкрейцеров-мартинистов». Деятельность ложи была раскрыта с помощью проникших туда чекистов. Основные ее участники были сосланы на Соловки. О процессе над членами масонской ложи сообщили «Ленинградская правда» 5 января 1928 года и «Красная газета» 15 июня того же года.
Как отмечает в своем труде «Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России» А. Л. Никтин (М., 1998.), в 1910 году делегат французского ордена мартинистов Ч. Фон Чинский, проживая в Петербурге, посвятил в свой орден Г. О. Мебеса. Тот стал Генеральным инспектором его петербургского отделения. Однако, два года спустя Мебес вышел из ордена и заявил о создании Русского автономного ордена мартинистов. После 1917 года орден возглавил Б. В. Астромов-Кириченко, масон с 1909 года, принятый в ложу «Авзония» в Италии.
Но в 1921 году Астромов покинул орден Мебеса и основал собственное «Русское автономное масонство». Он открыл ложу «Трех северных звезд» (позднее переименованную в ложу «Кубического камня»), а также ложи «Пылающего льва», «Дельфина» и «Золотого колоса». На базе этих лож он создал «Великую ложу Астрея». Ее филиал в Москве — ложу «Гармония» возглавил ранее состоявший в ордене Мебеса С. В. Полисадов.
Вскоре после ареста группы Мебеса и Полисадова в 1927 году прошли аресты членов оккультного ордена «Эмеш редивиус». Орден совместно с Академией наук СССР и Институтом по изучению мозга и психической деятельности, ставил опыты по передаче мыслей на расстоянии. Ряд опытов проводился в подвале одного из домов на Малой Лубянке, поблизости от подвалов ОГПУ, где проходили расстрелы приговоренных к смерти. По мнению руководителей кружка, это было идеальное место для «уловления элементалей», стихийных сил космоса, якобы слетающихся на запах крови жертв.
Наряду с этими течениями, связанными с масонством, существовали и другие организации мистического направления. Мы уже упомянули об ордене «розенкрейцеров», где состоял Б. Зубакин. В двадцатые годы, когда он создавался, его возглавлял теоретик магии В. Шмаков, а позже В. Белюстин, которого считали инкарнацией «графа Сен-Жермена», мистической фигуры, считавшейся бессмертной. Сюда примыкал и известный мыслитель П. Флоренский.
Члены лож и орденов нередко меняли свои симпатии, переходили из одной организации в другую в поисках самых «сокровенных» тайн мироздания и общества. При Музее П. Кропоткина, например, после его смерти в 1921 году сформировалась группа анархистов-мистиков. Она стала ядром движения российских «тамплиеров»-рыцарей. В 1920 году на базе своих сторонников-анархистов, теоретик анархизма А. Карелин, соединивший постулаты Кропоткина и Бакунина с гностическими рыцарскими легендами, решил оформить это движение как Восточный отряд ордена тамплиеров. В числе его сторонников были А. Солонович, преподаватель московского вуза и поэт, режиссеры Ю. Завадский, Р. Симонов, В. Смышляев, актер М. Чехов, композитор С. Кондратьев, литератор П. Аренский, искусствовед А. Сидоров, группа «антропософов».
С конца 1923 года орден «тамплиеров» создает филиалы — «Орден Света» и «Храм Искусства» в Москве, «Орден Духа» в Нижнем Новгороде, кружки в Свердловске, Ташкенте, Батуми, на Северном Кавказе. А. Карелин и его друзья поддерживали связи с анархистами и их печатью во Франции и США. Ряд участников ордена подвергался арестам, но их порой удавалось освободить благодаря связям А. Карелина с секретарем Президиума ЦИК СССР А. Енукидзе. Карелин — по матери Лермонтов — был дальним родственником поэта.
Некоторые эпизоды деятельности ордена можно узнать из переписки С. Эйзенштейна с матерью. Орден «тамплиеров» имел 12 степеней посвящения, своими эзотерическими разработками оказывал влияние на известных представителей творческой интеллигенции, в частности на режиссеров Смышляева и Эйзенштейна; художника Никитина при работе над спектаклем «Мексиканец» в театре Пролеткульта, на постановки студии Ю. Завадского (инсценировки по сказкам Э. Гофмана), театра им. Е. Вахтангова (там в ордене состояли Р. Симонов, В. Смышляев, М. Астангов и другие).
Для ряда «рыцарей» их увлечения не имели тяжких последствий, другие были репрессированы. В Нижнем Новгороде было арестовано, например, 12 «анархо-мистиков» из ордена, хотя нижегородский кружок как раз был менее политизирован, чем московские. Для нижегородцев это было подобие интеллектуальной игры. (Интересующиеся «тамплиерством» и «розенкрейцерством» найдут малоизвестные материалы в книге Л. Никитина).
На Соловках оказалась группа масонов-«космистов», членов ложи «Космос» Некоторые газеты указывали, что одним из них был будущий академик Д. С. Лихачев. В заключении этой группе оказывалось немалое внимание. Им позволялось собираться вместе для обсуждения «космических» проблем и даже выезжать в Ленинград на премьеры Мариинского театра (!).
К тому времени на территории Советского Союза создалось тайное общество «Единое Трудовое Братство», во главе которого стояли ленинградский юрист П. Шандаровский, ранее входивший в «Единое Трудовое Содружество», организованное известным мистиком Г. Гурджиевым, и А. Барченко, профессором Петербургского университета, интересовавшегося древними цивилизациями. Барченко совершил ряд экспедиций в Карелию для поиска следов прошлого… Вместе с академиком-востоковедом С. Ольденбургом он еще до революции состоял в рядах российских «розенкрейцеров», однако в 1914 году ушел оттуда. Он стал сотрудником Института по изучению мозга и психической деятельности у В. М. Бехтерева. Одной из тем исследований избрал поиски всеобщего ритма, применимого как к космическим явлениям, так к природе Земли и биопсихической жизни индивида. Свое учение он назвал «Дюнхор». По его мнению, истоки учения можно было отыскать на северо-западе Тибета. Его взгляды разделял астрофизик Кондиайн.
Одной из областей исследований Барченко были возможности конструирования массовых гипнотических эффектов. Местами учение Барченко сближалось с концепциями художника Николая Константиновича Рериха, искавшего сокровенный мир древнего знания (Беловодье, Шамбала) на Алтае, в Тибете, на границах Индии. Н. К. Рерих был убежден, что в древности Россия и Индия были тесно связаны культурой и верованиями. В своих исканиях он стремился исследовать эти связи, найти носителей знаний — махатм, учителей. Хотя в 1916 году по состоянию здоровья художник должен был покинуть Россию, он постоянно следил за ее жизнью и находил отзвук своих идей. В один из приездов он привез в Москву так называемое послание махатм, индийских мудрецов, обращенное к советскому народу. Он передал его наркомам Чичерину и Луначарскому вместе с ларцом гималайской земли.
«На Гималаях мы знаем совершаемое Вами, — гласило послание. — Вы упразднили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверий. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания. Вы уничтожили семью лицемерия. Вы сожгли войско рабов. Вы раздавили пауков наживы. Вы закрыли ворота ночных притонов. Вы избавили землю от предателей денежных. Вы признали, что религия есть учение всеобъемлющей материи. Вы признали ничтожность личной собственности. Вы угадали эволюцию общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились перед красотой. Вы принесли детям всю мощь Космоса. Вы открыли окна дворцов. Вы увидели неотложность построения домов Общего Блага». В заключение махатмы, а вероятнее всего, сам Николай Константинович, пообещали поддержку в пользу единения Азии.
В этом очень своеобразном документе переплелись элементы индийской философии с взглядами самого Рериха, «евразийцев» вместе с масонами, искавшими на Востоке свет истины. Но идея обращения к Азии, привлечения ее на сторону нового режима импонировала в Москве тем, кто руководил культурой и внешней политикой, пройдя сложный путь через «розенкрейцерские» увлечения, как это было с наркомом
