— Там есть второй ход, для особо внимательных, — буркнул ей мажор, — думаю там ключ, либо другой ход.
— Мы как-будто в головоломке, — сказал Игорь.
— Неужели вы были правы? — тихо произнесла Анна, обращаясь к Александру.
— Нахрен суеверия, пошли туда, — сказал мажор.
Мы опять согласились, и как стадом, пошли за новый поворот.
Тут же перед нами вырос новый коридор, который тянулся далеко вглубь.
— Слушайте, а может мы здесь за грехи свои? — спросила осторожно Вера, как-будто кто-то нас мог услышать, кроме нас самих.
— Началоооось… — протянул мажор.
— А что, у тебя есть грехи? — спросил Александр.
— У меня есть… — с тоской сказала Анна, — теперь понимаю, какая же я тварь… Накалывала старушек, отбирала у них квартиры по простой схеме… Если это всё таки ад, то я заслуженно здесь оказалась…
— Ну уж нет, это не ад, — усмехаясь сказала я, стараясь не верить в их слова.
— А я наркоман… — вздохнул Игорь.
— Эй-эй, ребята, это что за клуб анонимных неудачников, — сказал, не выдержав, мажор.
— Ну а ты? У тебя разве нет грехов? — спросила Анна.
Мажор промолчал.
— Значит есть, — сказала я, — смотри как замолчал.
— Какая нахер разница? — огрызнулся тот.
— Ну тогда скажи.
— Что говорить? Я грабил людей, ясно?
— В квартиры чтоли залезал?
— Нет, простой карманник, мобилы, кошельки…
— Ну что скажешь, крут…
— Ну а ты, у тебя какой грех? — спросил он меня.
— ну я… студентка.
— Ахах, сейчас и за это в ад попадают! — усмехнулся Александр.
— Сколько, мать вашу, раз повторять, мы не в аду, это всё бредни… Смотрели пилу? Или коллекционера? Про маньяков-шизофреников? Думаю мы в такой же ситуации, максимум, но не более того. Ад они придумали… Что, неужели здесь все грешники, а? Ну-ка, задрот, дай угадаю, ты нюхаешь клей, полюбому.
— Нн-ет, — раскраснелся Лёша.
— Но грехи у тебя ведь есть, да? — спросила я.
— Ннну… врроде…
— И какие же?
— Я… — он замолчал.
— нуууу, — протянул мажор.
— Я люблю женщин…
— ну ты парень удивил! А мы то блять собак любим. Каждый день с ними ебёмся, особенно кучерявенькая, — указал мажор на меня.
— Уткнись, — сказала я.
— Ннну… — лёша раскраснелся ещё больше, — я их сильно люблю…
— Чё ты там с ними делаешь? На насильника ты не похож, вроде, а? Задрот?
— Просто… я крал… один раз… точнее не один… трусики сестры друга…
— ФУ! БЛЯТЬ… — окончил эту милую историю мажор.
Лёша больше не заговориЛ. да и впринципе никому не нужно было продолжения.
— Ахуеть компания… — сказал мажор, — ну а ты, лысый? Тоже любишь трусики, как наш задрот?
— Не думаю так… — сказал Никита, — у меня нет грехов, насколько я вспоминаю…
Всё бы ничего, но сказал он это с таким палевом, что стало ясно всем, даже самым тупым, он явно о чём-то умолчал.
— Белобрысый видать чайники взрывает, — сказал мажор, как ни в чём не бывало.
Семён злобно окинул его взглядом, но на этот раз решил обойтись без кровавых баталий.
— Грешки-то есть, видать, да? — всё не унимался мажор.
— Я не считаю это грехом…
— Что не считаешь? — спросил Александр.
— Я выступаю за освобождение нашей нации, и нашей великой страны.
— Ты блять чё, супергерой?
— Погодь, — притормозила я, — ты что же этот…
Настала тишина. Семён тупо глядел на нас. А все тупо на него.
— Нацист чтоли? — слегка неуверенно произнесла я.
— Да, если хочешь называй это так.
— Пиздец! — плюнул на пол мажор, ахуеть, ребята, я от вас с каждой секундой веселею…
— А вы, Александр? — спросила я.
— Я тоже наркоман… — с какой-то наигранной грустью сказал он.
Чёрт возьми, либо у меня дурацкая паранойя, либо действительно Александр и Никита напиздели нам от чистой души. И почему мне, вдруг, так кажется? Остальные же этого не замечают!
— Отлично, два нарика… Ну а ты, красотка? Дай угадаю, путана?
— Ну типа да… — ответила Вера.
— Вот мы и разобрались… — сказал мажор, — и того, полный набор: два нарика, путана, аферистка, студентка, извращенец и нацист! Да понятно, почему мы оказались тут блять…
— Пойдёмте, времени не так уж много, — сказала я.
— А вот тут-то ты ошибаешься! Времени у нас, хоть копай, хоть плюй.
— Ты так думаешь? — усмехнулась я, — а то что мы все захотим скоро жрать, это ничего? а потом и спать захотим. А проснёмся ли мы? А если проснёмся, то где?
Видно было, что мои вопросы заставили задуматься всех, так как вид тут же у них сменился удручённым, даже у мажора.
— Ну что встали? — оживился мажор, — пошли тогда, ёпт.
Я едва сдержала улыбку. Вот сволота, так беспалевно со мной согласился. Даже приятно немного.
Коридор тянулся вперёд, всё также освещаемый тем самым необыкновеным светом. Я к нему уже привыкла, и просто с опаской поглядывала вперёд — неизвестно, что нас там могло ждать, а наткнуться на очередного крабо-таракана мало хотелось. За поворотом нас, наконец, ожидало разнообразие — вверх вела лестница, на какую-то площадку, а под лестницей едва виднелся тёмный ход. Мы поднялись и ощутились В небольшой комнате. Впереди был обрыв, а там вторая сторона, с ключом, висящим на старой верёвке. Две стороны соединяла деревянная балка, формы параллелепипеда, не очень широкая, но и не тонкая, как раз вошла бы одна ступня.
— Вот, блять, и приехали, — сказал мажор, и со свистом глянул вниз.
— И что, кому-то придётся за ним идти? — спросила робко Вера.
— Не, мы перепрыгнем, смотри, всего метров восемь…
— Ты можешь ответить, хоть раз без сарказма? — спросила я.
Мажор промолчал.
— Кому-то нужно идти, — сказал Никита, и сделал шаг вперёд.
— Я могу, вызвалась Вера, — я в детстве занималась гимнастикой, у меня хорошо развито равновесие.
— Эммм, — протянул Александр.
— Ты уверена? — спросил Никита.
— Да.
