фактом для меня и… не помню, чтобы видела Агарна в тот день.
— Зато он тебя запомнил, — с усмешкой обрадовала я. — И голову потерял именно тогда. И над ним посмеивались даже, вот.
Мама отрицательно покачала головой, потом задумалась, а после решила продолжить рассказ:
— Я не помню его в Шоданаре, но Агарн МакВаррас часто бывал в доме моего отца. И причину его появлений он не скрывал. Ни от кого не скрывал. И я точно знала, стоит могучему воину с черными глазами въехать во двор, как я не смогу ступить и шага, не ощущая его взгляда на себе… — и как-то совсем тихо добавила. — Мне было пятнадцать…
— Жуть! — честно сказала я, осознавая, что папик за год к дому МакЭдл подбирался.
— Никто и не спорит. — Она смотрела куда-то вдаль, судя по всему вспоминая годы юности. — Но тогда я не переживала — отец никогда не отдал бы меня даже воину первой руки, но все знали, что он не посмеет отказать хассару… Агарн был девятым сыном, — продолжила мама, — но после гибели отца он неимоверным образом победил всех старших братьев и стал новым хассаром Айгора. Мне тогда едва исполнилось семнадцать. Киран только прошел посвящение, и едва набирал массу, необходимую для принятия… неважно.
— Тени, — догадалась я.
— Забудь.
— Ты продолжай, продолжай, не отвлекайся, — я начала грызть булочку.
Обычно я ее просто кусаю, а сейчас нервное, наверное.
— Кирюш…
— Мам, я в норме. Ты мне лучше сама все расскажи, а то информации много путанной, да еще и из разных источников. Так что лучше сама. Правда. А то знаешь, у меня все воспоминания из детства, про то, как ты говоришь «Нету у нас папы, Кирочка, оно и к лучшему». И знаешь, я всегда тебе верила, в смысле, что оно к лучшему. А дальше чего было?
И мама нехотя продолжила:
— Когда хассаром стал твой отец, все изменилось. Агарн оказался очень жестким правителем, я бы даже сказала жестоким. Многие воины первой руки были лишены статуса, многие из тех, кто в иерархии ниже, оказались на ведущих ролях. Беда пришла и в наш дом — отец был обвинен в сговоре с представителями рода МакДрагар…
— Клан Нрого! — перебила потрясенная я.
— Да, хассар Нрого был вхож в наш дом, несколько раз он останавливался у нас, по приезду в хассарат Айгора, а мы с Кираном очень сдружились с его младшим братом Харро. Но заговор… измена… Мой отец был благородным воином, обвинение Агарна никто не воспринял иначе, чем клевету с умыслом. В чем был умысел, так же никто не сомневался. Но Агарн был хассаром, и мой отец не смел отказаться от вызова на бой.
Жевать я перестала, жадно слушая каждое мамино слово. Мамуля грустно улыбнулась и продолжила:
— Мы с Кираном понимали, что у отца нет и шанса на победу.
Понимали это отчетливо. С другой стороны мы, как наследники, причем единственные, могли принять вызов. Более того — мы были единоутробные, то есть два как один. А я, Кирюш, к семнадцати была достойным воином. И вызов приняли мы.
Невольно вспомнила свой бой с папандром… и осознала, что у мамы с дядей и шанса не было. Совсем. Грустно.
— Это был удивительный бой, — прошептала мама. — Киара и Киран, как две тени против самого хассара. Бой, на который собралось так много воинов, что сражение перенесли в Шоданар. И мама была с нами. Мама, которая пошла на нарушение закона, чтобы Киран раньше времени прошел процедуру принятия… — судорожный вздох и едва слышное. — Но мы проиграли. Агарн оказался слишком быстр, слишком силен. Я успела нанести лишь два удара прежде, чем он блокировал мои руки…
А я вспомнила, как тот же фокус папашка проделал со мной и невольно поежилась. Даже мне тогда было крайне неприятно вдруг оказаться беспомощной, но я и представить не могу, что чувствовала мама лишившись рук в момент боя.
— И все же его кровь увидели все! — мамочка вдруг вскинула голову и я увидела ее прежней — сильной, смелой, отважной, не боящейся бросить вызов всему миру. — Я ранила его своим ножом, так как меч хассар Айгора сумел выбить… Но после… Он боялся причинить мне вред, именно поэтому допустил собственное ранение, а с Кираном Агарн не церемонился и это было просто избиение младенца.
Мама замолчала, быстрым, каким-то стыдливым движением вытерла одинокую слезу, и продолжила:
— Представь себе арену, покрытую мелким песком, меня, раз за разом пытающуюся встать, и Кирана… медленно падающего на колени, с торчащим из груди мечом… Если бы я не была воином, в тот миг, наверное, голосила и выла бы как обычная женщина… Но я не проронила и слезинки! Потому что я — Киара, Пантера МакЭдл!
Я грустно вздохнула, мама тоже. Пантера, не пантера, а чем все закончилось, знали обе…
— Мы были два как один, — продолжила мамуля, — и Агарн взял только мою жизнь, Киран остался жив. Мой отец остался жив. А я… Он мог забрать меня сразу, но решил побыть благородным и потребовал лишь ночи. Ночь по праву сильнейшего воина, указав мне еще раз, что я всего лишь женщина… И в то же время он надеялся, что та ночь изменить мое отношение к хассару Айгора.
Ведь воины, Кирюш, столь искусны, что могут вызвать желание даже у ненавидящей всей душой женщины.
— О да, у меня был наглядный способ в этом убедиться, — невольно сболтнула я.
У мамы глаза мгновенно сузились, взгляд стал ну очень проницательным, пришлось пояснить:
— Папик отдал меня Дьяру, мам, в буквальном смысле слова. Дьяр продемонстрировал свои умения.
О том, что я в тот момент чувствовала маме не скажу. Незачем ей это.
— Кираааа, — испуганно протянула мама, — Кира, доченька…
— Ничего не было, — я коварно усмехнулась, вспомнив выражение рожи воина, когда я его брюки расстегивать полезла, — правда ничего, мам. Я тебе потом расскажу, а сейчас давай дальше, а?
Но мамуль вся подобралась, и нервно спросила:
— Когда?
— Прошлой ночью, я сбежала. Дьяр остался с носом, — про себя подумала, что не только с носом, но и с Акаши в качестве главного приза.
— Ты… — выражение мамулиной моськи мне понравилось поначалу, но тут мама прошипела. — Ты встала между воином и его честью, Кира!
И такой священный ужас в ее словах.
— Да встала! — и злость такая взяла. — Но мам, я точно не жалею ни минуты! Это извращение какое- то, он на морду — копия отца!
Но по ту сторону экрана уже слышались только стоны, и ругательства, а потом мама выдала:
— Не стоило, Кира! — выругалась и еще раз повторила. — Не стоило…
— Мам! — я даже голос повысила. — Для меня неприемлемо спать с каждым встречным! Неприемлемо и точка! Я или сбежала бы, или придушила после того, как схлынуло бы это голодное желание.
— Киррра, — прошипела мама, — я тебя очень прошу запомнить одну вещь — всегда лучше отдать мужчине свое тело, чем жизнь!
Чую, у меня глаз нервно задергался!
— Мааам, — протянула я, — это ты сейчас про главнокомандующего вражеской армии?
И она заткнулась. Побледнела, и стало ясно, что от меня данную информацию планировалось скрыть.
— Дьяр сдал, — успокоила я. — Так что там у вас с папиком было той ночью?
Она сдержалась, и продолжила рассказ:
— На утро, когда в дом моего отца принесли выкуп за мою невинность, я не приняла дары. — И снова в маме проснулась сила и гордость. — Хассар Айгора был в ярости, но воины скрывают эмоции и мне были
