Хоть одним глазком! Меня просто таки сгрызало любопытство!
Оно реально грызло, но воин держал крепко и добраться до перцового баллончика возможностей не было… И тут я подумала — а за каким нестабильным атомом мне баллончик?!
— Икас! — крикнула я.
Рык! В следующую секунду я была свободна. Но вот как раз оборачиваться не стала.
— Икас, за мной! — стремительная команда зверю, и я рванула к ступеням, благо путь был свободный.
Взлетая по ступеням наверх, я благодарила небо за то, что додумалась надеть кроссы. Зато подбежав к двери, и вытягивая ремень из брюк, чтобы эту самую дверь заблокировать, я все же позволила себе обернуться… Это было нечто! Мой самый бедный с конца, все его воины, Нрого и парочка воинов МакДрагар, папандр, Араван и несколько моих братьев — держали оборону!
Они реально держали круговую оборону!
Против них были все остальные воины, у которых явно на пике роста находилась революция гормонов, и сии индивиды бросались на кольцо защитников эйтны… Сама черномотанка оказалась очень даже ничего — темноволосая, темнокожая, на вид лет сорокпятьдесят, груди правда почти нет, но в остальном обнаженная по пояс женщина была бы очень даже ничего, если бы не бросалась на воинов, с явно недвусмысленными предложениями. И выглядело все это так… ну просто так эротишшшшно… как в лучших порнофильмах, украдкой уворованных нами с Микаэллой у Эда.
— А… что там происходит? — раздался пораженный до глубины души голос.
Я обернулась — бегемот. Она ко мне подошла, а вся остальная женская половина тушуется метрах в десяти. То есть дамочки сообразили, что тут творится нечто из ряда, и даже у дверей столпились, я заглянуть было страшно.
— Надо же, ты еще с нами, — язвительно протянула я, разглядывая чрезмерно завитого бегемота.
Завитки были в таком количестве и такой формы и густоты, что лично у меня сложилось страшное предположение — Эталин в стремлении поразить папандра красотой своей, нашла и жестоко обкорнала барашка какого-нибудь. С другой стороны бараны вид вымерший, но на Иристане возможно абсолютно все! Например, ярко-малиновые губы и ресницы… тоже у кого-то явно позаимствованные, так как черные длинные и загнутые вверх, они сильно контрастировали с естественными рыжеватыми.
— Женщине вроде как запрещено украшать себя, — вспомнила вдруг я одну из Иристанских придуростей.
— У меня сегодня день… важный, — Эталин смерила меня полным ненависти взглядом, — великая эйтна-хассаш, непревзойденная в своей мудрости, напомнит хассару Айгора о скромности и послушании, что я дарила ему столько лет. Напомнит о целомудрии, коего лишена шлюха-Киара и… — рожа перекривилась, — и он вновь сделает меня своей единственной! Меня, а не ее!
— Это ты сейчас как мою маму назвала? — я невольно руки на груди сложила.
— Ты такая же! — резко ответила Эталин.
В этот момент в трапезной раздался вопль:
— Я требую ночь!
И стон эйтны-хассаш.
На лицах женщин нарисовалось такое выражение, которое могло свидетельствовать только об одном — им грозит смерть от любопытства. Реанимации не подлежат. Что ж, тетя Киран, поработаем дядей добрым доктором:
— Да, — я распахнула дверь, — на это стоит глянуть — Эйтна-хассаш проповедует истинное целомудрие!
Толпа разной степени бегемотистости рванула мимо меня и столпилась у дверей, прижав меня к стене. Дальше была непередаваемая гамма эмоций, стоны почему-то зависти, и вопль самой бегемотихи:
— Что это происходит?!
— Это? — я попыталась скрыть мстительную усмешку. — Моя месть эйтне-хассаш. Понимаете, у меня есть духи с феромонами… в общем, такая штука, если обрызгаться которой, мужики голову от страсти теряют.
Светлые глаза бегемота удивленно округлились, губы алчно облизнулись. В этот момент послышалось:
— Моя женщина! — и очередной воин рванул на прорыв.
Прорвался немыслимым образом, сжал эйтну в объятиях, та в свою очередь тоже спешила слиться в экстазе, и обняла воина руками и ногами. Вмешался повелитель, брезгливо оторвал их друг от друга, воина швырнул… тот пролетел через весь зал. Ну и силища у блондинчика!
— А… почему он? — выдохнула бегемот.
— Ревнует, — протянула я. — Я эйтне-хассаш духи дала, сказала не усердствовать, а бабуля на себя весь флакон вылила. Теперь все — все мужики ее, вон уже штабелями укладываются.
— Так она же старая! — продолжала жертва моей следующей мести.
— А это не важно, — я достала второй баллончик, демонстративно покрутила. — Феромоны — для любого возраста. Достаточно просто обрызгать себя и любой воин утратит голову. А если с мужчиной провести ночь, перед этим обрызгавшись, он будет любить беспамяти всю жизнь.
Я любовно погладила розовый баллончик с сердечками.
Бегемот, сегодня весь в розовом, нервно облизнула губы, переводя взгляд с меня на баллончик, а потом воскликнула:
— Так вот, как ты влюбила в себя Нрого!
И лицо Эталин приняло незабываемое выражение — «Вот оно мое спасение!», называется.
Эх, какие мы легковерные… Все так просто, что даже немного скучно, но лицо делаю хитрое, чуть киваю и хлопая ресницами отвечаю:
— Естественно… Я и повелителя в себя так влюблю и вообще, все у моих ног будут…
В следующую секунду меня ударили кулаком в живот, баллончик из руки выдернули и центнер воровского счастья помчался по коридору. Я едва успела приказать Икасу:
— Сидеть… — сделала вид, что сползаю по стеночке, одновременно достав мужские феромоны, и на глазах у бабенций, радостно поглаживая баллончик, простонала. — Остались последние… последняя надежда…
Еще одна бегемотиха рванула ко мне. С воплем «Только не бей», швырнула ей баллончик. Дама поймала на лету и грохнулась на пол. Но тут же подскочила и тоже рванула за по коридору… Я истерически захихикала, но бросив взгляд в зал, поняла, что времени на баловство не осталось — ко мне направлялся сам местный повелитель.
Посмотрев в сторону эйтны, я осознала, почему у блонди появилось свободное время — мокрая черномотанка дрожала в луже воды…
Водичка же вдруг вновь полилась на нее сверху, словно прямо из воздуха! Нравится мне сообразительность этого последнего воина с конца.
Вновь посмотрела на него и на мгновение наши глаза встретились… он так и застыл на месте, а я вдруг перестала дышать…
Где-то там, на заднем фоне слышались команды какого-то другого беловолосого, уводили эйтну-хассаш, кого-то отчитывали, толпы воинов частью приходили в себя, частью помогали второй части прийти в себя, почему-то избрав для этого единственный способ — бить по морде. А я… я смотрела на блондина, стоявшего у подножия лестницы и не могла заставить себя даже пошевелиться… Я дышала им… я видела только его… и у меня вдруг не осталось сил быть без него… Но судя по выражению лиц некоторых очень симпатичных, меня сейчас ждет скандал. А я скандалы не очень люблю и потому… В общем, я решительно поднялась. Блондин не менее решительно шагнул на первую ступеньку… В следующую секунду мною были закрыты двери, а ручки зафиксированы ремнем. Это был отработанный прием, он занял лишь несколько секунд.
Зафиксировала я качественно, да и ремень был не простой… простых не держим. И только я собиралась позлорадствовать, как двери дрогнули, затем исчезли, открывая моему взору разгневанного первого воина с конца. И пока я закрывала и открывала рот, эти самые двери, попросту выломанные им и отброшенные — грохнулись на пол. И грохот такой был… тихий, на фоне сирены!
