Стихотворения

И не заметил Петр, от скучных дум нахмурен,
Что попривыкла девушка к нему.
С опущенным лицом он был совсем недурен,
Таким несчастливым казался по всему.
Он не заметил, как неслышно Агриппина
Кь обеду одеваться уползла
И унесла противный запах нафталина;
Как Кадя осторожно подошла…
И только голос вдруг услышал: «Не хотите ль»…
Он вскинул взгляд — отпрянул бес-смутитель.
Опять зацвел апрель, оборвалась тоска…
…«Я вашу комнату вам покажу пока?»

Глава вторая

I.

По-новому все было в антресолях:
Прорубленная дверь, навешенный балкон,
И кабинет Петра был в новых рoлях -
Приезжей комнатой, с геранью у окон.
Теперь она ему предназначалась,
И много было радостного в том,
Что проволока в тополях качалась
И новенький трамвай катился под окном.
И долго простояли на балконе
В веселом щебетании и звоне
Весенних птиц, скользивших на лучах,
Как по тончайшей льдинке на коньках.

II.

И не было созвучных сочетаний
В томившихся, несказанных словах,
И нужно было глаз иносказаний
И нежных притчей в сомкнутых губах;
И тепловатые, обсохшие перила
Так были ласковы к коснувшимся рукам…
Звенели в желобах таинственные пилы —
Не строили ли солнцу светлый храм?
Не шли ли плотники в серебряных хитонах,
С сияньем лиц, лучами обрамленных,
Певучими стропилами туда,
Гдe неба тонкая, последняя слюда.

III.

Хмельные дни, когда так близки дали,
Когда любить так радостно-легко,
Когда так искренни нажатые педали
У светлых девушек, с косой через плечо.
Как радостно, что темных слов не нужно,
Что все поймут, что знают все мечты;
И хаос ослепительный и вьюжный,
В котором «вы» почти сложилось в «ты»…
И их обоих закружило в хмелe…
Что было в них? Бог весть! Пролеты голубели…
В ушах звенела кровь, и темные зрачки
Вдруг стали вдохновенно глубоки.

IV.

На Кадю от Петра повеяло безумьем -
Он говорил: «Опять в родных местах,
Овеянных моим томительным раздумьем,
Лелеянных в моих назойливых мечтах.
Нетъ, стариковских дум они не претворили!
И этот новый, маленький балкон
Испепелил все, что в годах изжили
И кропотливо склеили в закон.
Все опрокинуто! — И ты бессильна, ваза
На низеньком камине, с лентой фразы:
„Тебе — твоим“, развитой орарем,-
Ты, презентованная бабушке царем.

V.

«Бессильны вы, сафьянные подушки
На плюшевой кушетке, где, сквозясь
Как куклы, восседали двe старушки,
А перед ними ползал глупый князь!
Жизнь — одеяло из лоскутьев — гдe ты?
Ты — душный тлен, и я тебя топчу!
Просветов ждал, и вот — зажглись просветы,
И в блеске их тушу свою свечу.
Где твой трофей? Уютная могила,