— Минипига, — ответила Нора. — Его зовут Фрезер. Ему полтора года. Он кастрированный. Продавец сказал, что это миролюбивый и спокойный поросеночек. И все время еду клянчит. Ути-пути, душка Фрезер, — Нора достала из сумочки пачку 'Чикопая' и дала свинье печенье. Боров сожрал его в мгновенье ока. Нора наклонилась и потрепала свинью за ухом. Поросенок довольно хрюкнул и ткнулся рылом в сетчатый чулок девушки.
— Меня сейчас стошнит, — объявила Лойе, с раздражением поглядывая то на девушку, то на свинью.
— Ты совсем не любишь домашних животных, — заметила Нора с осуждением.
— Зачем мне домашние животные, если у меня есть ты и Юра, — парировала Саша.
— Все! Я вижу, ты в ужасном настроении. Я ухожу. И можешь не говорить мне 'спасибо', — обиделась девушка.
— Да, ладно тебе, Нора! Ты, конечно, молодец. Чтобы я без тебя делала, — сказала Лойе примирительно.
— Всегда пожалуйста. Я же понимаю, ты устала и все такое, — ответила девушка и крепко обняла Сашу.
Нора привязала поросенка за ножку дивана и вышла. Боров осмотрелся и принюхался. Недовольно захрюкал и начал есть обои. Потом рылом оторвал на швах линолеум, повалил стол и открыл дверцу холодильника. Вдоволь наигравшись, поросенок нагадил в углу палаты и завалился на пол.
Не обращая внимания на такое откровенное свинство, ведьма методично готовилась к снятию порчи. Женщина поставила на полу перед кроватью девочки эмалированную миску. Вокруг посуды разложила соль, золу и уголь. Рядом поставила три бутылки с минералкой и четыре зажженных свечи. Поверх миски положила крест накрест два железных ножа. Откупоривая бутылки, Саша лила воду в миску. Потом бросала туда по очереди соль, золу и уголь, приговаривая:
— Соль солена, зола горька, уголь черен. Наговорите мою воду, чтоб отъесть килы от Ирины слезливой и прижить их в скотину молчаливую. Ты, соль, услади, ты, зола, огорчи, ты, уголь, очерни. Моя соль крепка, моя зола горька, мой уголь черен. Кто выпьет мою воду, отпадут все недуги; кто съест мою соль, от того откачнуться все болезни; кто отведает мою золу, от того отбегут лихие немочи; кто сотрет зубами уголь, от того отлетят все боли.
Ведьма трижды набирала в рот воды и спрыскивала Ирину. Потом нажала девочке на скулы, чтобы приоткрылись губы. Зачерпнула воду и вылила жидкость в глотку больной.
Вдруг из носа девочки потекла черная жижа. Слизь залила рот и подбородок, закапала на подушку. Из правой ноздри показалась черная узловатая нитка. Медленно, словно нехотя, волокно выходило из носа девочки. Саша насчитала на нитке тринадцать узлов.
Женщина достала из коробки 'Чокопай' и разделила его надвое. Сняла с миски нож и аккуратно поддела им нитку. Поместила волокно в печенье, накрыв одну половинку другой. Ведьма предложила угощение поросенку. Боров набросился на сладкое с задорным хрюканьем.
Саша намочила полотенце и отерла с лица девочки остатки черной жижи. Потом распечатала окна, собрала магические принадлежности и сложила их в сумки.
Внезапно боров противно заверещал в своем углу. Ведьма обернулась. Поросенок бился, дергался, прыгал и визжал, будто в него вселился бес. Перед смертью у свиньи пошла горлом кровь, а из глаз и ушей полился зеленоватый вонючий гной. Поросенок сдох в страшных мучениях, но не одеревенел, а остался мягким и так завонял, что невозможно было находиться с ним рядом. Лойе накрыла мертвую скотину простыней, взяла сумки и вышла из палаты.
Глава тринадцатая
В коридоре женщина отдала сумки Норе и отослала девушку за такси. Оставшись с Айдаром наедине, Саша сказала:
— Позвони Токареву. Скажи, что с Ирой все в порядке.
— Уже позвонил, — ответил Айдар. — Он едет в больницу.
— Ну ждать я его не стану, — сообщила женщина. — Устала очень. Тут есть для тебя работенка, Айдар.
— В чем дело? — насторожился парень.
— Ты в шаманских делах кое-что смыслишь, — объяснила Лойе. — Так что сделаешь все правильно. Потому тебе это и поручаю.
— Слушаю тебя, сагани Саша, — произнес Айдар.
— В палате лежит мертвая свинья, — сказала женщина. — Как можно скорее избавься от трупа. Руками до мертвой плоти не дотрагивайся. Чем-нибудь поддень и в мешок. Труп надо сжечь дотла. Оставшиеся кости и пепел выброси в проточную воду, реку или ручей. Как закончишь, сутки постись. Нельзя ничего ни есть, ни пить. Ну что справишься?
— Все сделаю, сагани Саша, — ответил Айдар.
— Вот и славно. Ну счастливо тебе, Айдар, — попрощалась женщина. — Рада была тебя повидать.
Они пожали друг другу руки, и Лойе отбыла в отель. Номер в старейшем пятизвездочном отеле Мюнхена ждал ее с ночи прилета. Саша вселилась туда в девять утра. Здание гостиницы располагался в самом сердце Мюнхена. С площади Мариенплатц слышался колокольный звон, зовущий прихожан на утреннюю службу.
Номер оказался просторным — прихожая, гостиная, спальня и ванна. Комнаты оформлены в классическом стиле. Основные цвета — белый и золотой. Изящная мебель из натурального дерева благородных пород, куча современной техники, в ванной душ, джакузи, сушилка и даже биде.
В командировках Саша никогда не жила в такой роскоши. Но не потому что не могла себе позволить. Просто в ее понимании, гостиничный номер — это место, где можно помыться и поспать. Большего ей не требовалось. Но за счет клиента можно и сибаритствовать.
Проторчав в ванной два часа, Лойе заказала в ресторане отеля целую тележку кулинарных шедевров с труднопроизносимыми названиями, а также несколько бутылок дорогого вина. Заказ в номер доставил симпатичный молодой араб, вежливый и улыбчивый. Саша была щедра на чаевые.
Оставшись один на один с едой и выпивкой, которых хватило бы на пятерых, женщина рухнула на кровать. Включила плазму, нашла свой любимый 'Энимал Плэнет' и отдалась грехам чревоугодия, пьянства и праздности.
Следующие четыре дня Саша отдыхала. Она осмотрела местные достопримечательности, прошлась с Норой по магазинам и починила сломанные зубы у местного дантиста. Вышло даже дешевле, чем в Москве.
После ритуала прошла почти неделя. Ирина быстро поправлялась. Токарев перечислил часть суммы на счет 'Лойе и партнеры'. Остальные деньги его люди принесли в московский офис в двух спортивных сумках. С этой суммы налоги, естественно, не платились. Юра пересчитывал наличность два часа. Потом позвонил Саше и сообщил, что все в порядке. Так что с Токаревым они были в расчете.
Сейчас у Саши было столько денег, что при желании она могла купить себе личный самолет. Ну самолет ей был в общем не нужен. Но всегда приятно иметь возможности, но не иметь желания, чем наоборот. Впрочем Лойе знала, что даже такие громадные деньги можно растратить очень быстро. Очередная охота на дийя (а в том, что она состоится ведьма не сомневалась) обойдется недешево. К тому же всегда есть шанс найти какой-нибудь дорогостоящий колдовской артефакт. Но, в принципе, если не сорить деньгами, то ей можно не работать где-то пару лет.
Саша позвонила Токареву. Он был все еще в Мюнхене. Женщина назначила ему встречу в кофейне напротив Новой ратуши.
Лойе шла по весеннему городу. Погода с утра была лучше некуда. Тепло, сыро и ветрено. По небу неслись грязно серые облака. Они то и дело закрывали солнце. Тогда моросил мелкий противный дождь. Потом солнечные лучи разрывали тучи, и на город лился слепой дождь. Внезапно на фоне туч появилась
