максимальной скорости, пыль поднималась за ними столбом. Внедорожники остановились, не доезжая нескольких метров от самолета. Тошнотворный визг тормозов прокатился эхом по холмам.
Из 'Гелентвагена' вышел коренастый плотный мужчина. На его смуглом лице красовались пышные седые усы, при этом голова была совершенно лысой. Мужчина был одет в просторные бежевые штаны и футболку с короткими рукавами. Похоже, утренний холод его ничуть не беспокоил.
Славович пошел ему навстречу. Они пожали друг другу руки и подошли к Токареву. Мужчины посовещались. При этом Славович яростно махал руками, что-то доказывая собеседникам. Токарев слушал и согласно кивал. Команданте подозвал Геллу. Саша поплелась следом.
— Машины и проводники на месте, — услышала ведьма. Славович повернулся к ней и заявил:
— Дальше мы не поедем, пока ты не выложишь, все что знаешь.
— С какой это радости? — возразила Саша. — Я уже сказала, едем в поля.
— Так не пойдет, — заявил Славович. — Мне нужен конкретный населенный пункт. Я не мальчик, чтобы идти в белый свет. Может ты в сговоре со Станом, и все это подстава?
— Точно, команданте. Ты меня вычислил, — Лойе вытаращила глаза в притворном ужасе. — Этот урод избил меня до полусмерти и лицо мне изуродовал. И все для того, чтобы заманить тебя в ловушку и погубить.
— Язык бы тебе оторвать, чтоб брехала поменьше, — пригрозил Славович.
— Ой, боюсь, боюсь, — запричитала женщина. — Только как я расскажу, где Стан, если лишусь вербального способа общения?
— Будешь общаться не вербально. Знаками объясняться, — Славович плюнул, целя в ее сапоги, но промахнулся.
— Иван, хватит, — вмешался Токарев. — Она же тебя нарочно из себя выводит… Саша, игры кончились. Говори, где Стан. И поедем уже за ним.
— Ладно, — согласилась ведьма. — Место называется Гнилой ручей. Больше мне ничего не известно.
— Я знаю такую деревню, — заявил усатый. Мужчина говорил с сильным молдавским акцентом. — Места глухие, по навигатору не найдешь. Но я там бывал. Часов пять на машине. Если прямо сейчас отправимся, к полудню доберемся.
— Отлично, Георгий, — сказал Славович. — Грузим вещи и по коням.
Славович и его коммандос вытащили из багажного отделения в хвосте самолета тяжелые спортивные сумки и погрузили их в машины. Токарев подошел к женщинам и сказал:
— Гелла, садись в 'Гелентваген'. Поедете вместе со мной.
— Нет, — запротестовала Саша. — Меня в машинах укачивает. Особенно на задних сидениях и особенно в иномарках.
— Что ты брешешь, — встрял в разговор Славович. — Ты в Луанде прекрасно ехала на заднем сиденье и всю дорогу трещала с Айдаром.
— Ну, так то с Айдаром, — сказала женщина. — А с Токаревым под боком я не сдержусь и заблюю весь салон.
— Саша, не беси меня, — медленно и зловеще произнес Токарев. — Садись в машину. Быстро.
— Черта с два, — упиралась Лойе. — Я поеду вон на том изделии отечественного автопрома, — женщины указала пальцем на зеленую 'Ниву'. — И если вы меня хоть пальцем тронете, я вам, негодяй, глаза выцарапаю.
Михаил смотрел на Сашу, пылающую праведным гневом, и ему почему-то стало ужасно весело. Ее глаза горели, ноздри раздувались, из глаз чуть не сыпались искры. Мужчине захотелось схватить ее и зацеловать. Но он сдержался. В общем, она имела право злиться на него. И лучше дать ей выпустить пар.
— Поступай, как знаешь, — примирительно заявил мужчина. — Здесь только одна приличная машина. Я хотел, чтобы женщины ехали в относительном комфорте. Но так и быть. Езжай на 'Ниве'. И пусть твоя маленькая попка посчитает каждую колдобину на чудесных молдавских грунтовках.
— Очень приятно. Пойдем, Гелла, — Саша повернулась и зашагала к машине, в которой уже сидели Айдар и Стас.
Они ехали уже часа четыре. Поначалу проезжали мимо больших сел с крепкими кирпичными домами. Возле каждого забора паслись коровы или лошади, бегали чумазые дети, по огородам сновали загорелые поселянки. На обочинах дорог стояли ведра с большими розовыми помидорами и румяными абрикосами, банки с медом, висели связки красного лука. Рядом с продуктами сидели колоритные молдавские старушки. Потом местность стала заметно дичать. Деревни попадались реже, и были все какие-то убогие.
Лойе сидела на заднем сидении 'Нивы' между Геллой и Айдаром. Ведьма слушала плеер и думала о том, как освободиться от надсмотрщицы и добраться до своих вещей. Она вела людей Токарева в смертельную ловушку. Именно поэтому, Саша не обиделась, и когда Славович ее избил, и когда Гелла ее трепала. В конце концов эти люди могут сегодня погибнуть по ее прихоти.
Но были два человека, смерти которым она не желала. Токарев и Айдар. Но Романов, несмотря на молодость, тертый калач. Он может за себя постоять и кое-что смыслит в магии. В нужный момент Саша шепнет ему пару слов и тем даст ему шанс на спасение. В конце концов он профессиональный военный, и няньки ему не нужны.
А зачем Токарев поперся со всем отрядом, Лойе не понимала. Это не сафари и не пейнтбол. Но, вздумай она отговаривать мужчину, Токарев ее вряд ли бы послушал. Но вести на бойню этого прелестного бычка с красивыми серыми глазами ведьма не собиралась. Ирина и так потеряла мать, и лишать ее отца, Саша не имела никакого морального права.
Так что ее задача усложнилась. Нужно пройти мимо какой-то нечисти, которую выставил молдавский вампиреныш, да еще и Токарева уберечь. Лойе отказалась ехать с ним в машине, потому что он все еще ее волновал. Сидеть с ним бок о бок и вдыхать запах его одеколона, слышать его голос и видеть его породистое лицо… Это отвлекает. Ей нужно сосредоточится, убрать лишние мысли и эмоции. Сегодня она убьет пару-тройку неведомых зверушек и уничтожит одного черного мага. Чтобы победить, нужно быть спокойной и злой. А не таять от взгляда и прикосновения одного отдельно взятого мужчины.
Последние полчаса ехали по грунтовке. Гравий стучал по днищу машины даже при небольшой скорости. Ехать на 'Ниве' оказалось не так уж неудобно. Трясло изрядно, но Саше было не привыкать. К тому же в машине оказался исправный кондиционер и аудиосистема. Радио начало фонить, как отъехали от Бричан, а сейчас из эфира пропала последняя станция.
Галла толкнула Сашу в плечо, та отвернулась от окна и подняла брови в молчаливом вопросе. Потом сняла наушники.
— Радио не работает, а дисков здесь никаких. Дай твой плеер, вместе послушаем, — предложил Стас. Саша пожала плечами, отсоединила наушники и отдала плеер. Мужчина вставил его в разъем и включил. Из колонок полилось:
В далекой бухте Нимбукту
Есть дом у Сары Барабу…
Сидящие в машине, не сговариваясь, уставились на Сашу. Она пожала плечами и с непередаваемым апломбом заявила:
— А что вы думали услышать? 'Григориан'? Эндрю Дональдса? Мерлина Менсона?
— Ну ты молодец, — расхохотался Айдар. — Я с детства 'Секрет' люблю. Помню, мамка из Якутска приезжала и привозила трехлитровую банку мороженного. Нас было шесть детей и каждому хотелось того пломбиру. И вот по телеку 'Утренняя почта', поют про Сару Барабу, а мы уплетаем столовыми ложками мороженное. Это мое самое яркое детское воспоминание.
— Да уж. Я тоже под эту песню кое-чем лакомилась. И это не пломбир, — Саша пристально посмотрела на Айдара и печально улыбнулась.
— А 'Домой' тут есть? — спросил он.
— Есть. Через две песни, — ответила Саша. — Послушаю на обратном пути, если вернусь, конечно.
Они проехали мимо старого деревенского погоста. Покосившиеся деревянные кресты, сломанные
