трёхлючная байдарка. Вторую попытку пройти по страшному проливу Баранов предпринял лишь спустя три дня и в этом случае она увенчалась успехом.
Флотилия вошла в сердце страны тлинкитов и практически беспрепятственно двинулась по Проливам на юг. К. Т. Хлебников позднее писал, что 'на пути до Бобровой бухты прошли Колошенские селения: Какнаут, Коуконтан, Акку, Таку, Цултана, Стахин, Кек и Кую. Партия Алеутов свободно промышляла бобров и набила всех сортов до 1 500. Жители в селении, завидя Русских, везде разбегались от страха, но сии селения проходили мимо, исключая двух последних, жителями коих была истреблена партия Урбанова, и потому в наказание за то сожжены все их строения.' 20 Сам А. А. Баранов позднее писал об этом походе: 'в последних Июля 21 [числах] пустились в Ледяные проливы, где бедствовали и блиски были к погибели, но промыслом Всевышняго спасены, с Августа начали разъезды по далнейшим проливам даже до устья Бобровой продолжали, частию производили промысловыя деятельности, а большою искали неприятелей, изгубивших в 1802-м году партию, но те укрывались; однако ж дали почювствовать [им] чрез истребление их укреплений и жителств огнём и раскасовкою заготовленных кормов.' 22 Но главной целью похода оставалась Ситка.
'Нева' вошла в Ситкинский залив 19 августа 1804 г. Остров произвёл удручающее впечатление на российских моряков. 'Со вступления нашего в залив, – пишет Ю. Ф. Лисянский, -… не было видно нигде не только ни одного человека, но даже ни малейшего знака, чтобы в этих местах было какое- либо жилище. Взорам нашим повсюду являлись леса, которыми покрыты все берега. Сколько мне не случалось встречать необитаемых мест, но они никоим образом не могут сравниться с этим своей дикостью и пустотой.' 23 Обогнув мыс Эджкомб, 'Нева' стала на якорь в Крестовской Гавани (совр. Кросс-Харбор). Лёгкий челнок с четырьмя индейцами приблизился было к ней, но две большие лодки, вышедшие из-за островов, спугнули его.
Это были компанейские байдары. Штурман В. П. Петров, командир 'Александра Невского', поднялся на борт 'Невы' и сообщил, что уже десять дней он со своим судном и бригом 'Екатерина' стоит у берегов Ситки. От него же стало известно и то, что тлинкиты 'собрались в одно место и решились всеми силами препятствовать русским возобновить свои поселения.' 24 К вечеру ещё одно каноэ приблизилось к 'Неве' и вооружённые огнестрельным оружием воины в боевой раскраске просили продать им ружей, предлагая за каждое по две шкуры калана. Лисянский, видимо, счёл такое внимание к своему судну подозрительным и, во избежание каких-либо неожиданностей, распорядился зарядить ночь половину своих 14 пушек ядрами, а половину картечью. Он явно опасался, что индейцы в каноэ были лазутчиками и ночью может произойти внезапное нападение на судно – одно из тех, какими славились обитатели Северо-Западного побережья. Однако эта ночь, как и все последующие, прошла спокойно.
Кроме 'Невы' и компанейских судов в заливе находился ещё и американский бриг 'О' Кейн' – 'первоклассное судно тех дней' водоизмещением 280 тонн, собственность нью-йоркских купцов А. Виншипа, Б. Хоумера, Дж. Виншипа-мл. и пр. Оно покинуло Бостон в январе 1803 г. и это было его первое плавание. На борту брига, помимо капитана Джозефа О'Кейна, находился и один из судовладельцев – Джонатан Виншип-мл. 25 Американский капитан навестил Ю. Ф. Лисянского и заявил ему, что прибыл сюда полагая, будто индейцы производят здесь с русскими большой торг. Объяснение это не вполне удовлетворило Юрия Фёдоровича, продолжавшего настороженно относиться к присутствию в бухте судна морских торговцев. Тлинкиты же, обнаружив у своих берегов 'О'Кейна', попытались и с ним завязать торговые отношения ради пополнения своих арсеналов. 26 августа к американскому бригу приблизилось каноэ, в котором находились 'молодой человек и два взрослых мальчика.' Пока индейцы вели переговоры, на 'Неву' с 'Александра Невского' прибыл кадьякец, бежавший недавно из ситкинского плена. Он сообщил, что юноша в каноэ напоминает ему сына вождя Катлиана – предводителя враждебных тлинкитов. Лисянский тотчас велел изготовить вооружённый ял и, едва индейцы отошли от 'О'Кейна', послал своих матросов в погоню за ними. Однако настичь этих юных храбрецов так и не удалось: 'Трое упомянутых молодых людей гребли с таким проворством, что наш ял никак не мог их догнать: они не только не оробели от погони, но ещё с великой неустрашимостью ответствовали на ружейную стрельбу, производимую по ним с нашего яла.' 26
Стычки с тлинкитами продолжались и в последующие дни. 31 августа большое боевое каноэ с 12 воинами, 'из которых каждый был раскрашен и имел голову, убранную пухом', прошло мимо 'Невы' и обстреляло спускавшийся в тот момент на воду катер, пробив в нескольких местах его борта насквозь. Опасаясь, что нападению могут подвергнуться и две байдары русских рыболовов, Лисянский обстрелял каноэ из пушек, но без успеха. Русские байдары, правда, остались невредимы, зато тлинкиты атаковали баркас с 'О'Кейна', на котором возвращался с берега на бриг его капитан. На выручку американцам Лисянский послал с 'Невы' свой баркас, но и на этот раз настичь индейцев не удалось – 'они успели перетащить лодку через отмель в другую небольшую губу, чего наш баркас был не в состоянии сделать.' 27 8 сентября 'О'Кейна' покинул негостеприимную Ситкинскую бухту.
Ожидая подхода Баранова с главными силами РАК, Ю. Ф. Лисянский сделал смотр уже находившимся на Ситке компанейским судам, оставшись при этом неудовлетворённым их качествами. Ради повышения их боевой мощи он передал на них с 'Невы' по две пушки с боеприпасами. Ожидание тянулось томительно, угнетающе действовали вынужденная бездеятельность и 'несносный климат' – вечно пасмурное небо, изо дня в день моросящий дождь. Ю. Ф. Лисянский, по собственному его признанию, даже начал сомневаться в том, жив ли Баранов.
Наконец, 19 сентября в пять часов пополудни было замечено приближающееся компанейское судно 'Ермак', на котором и прибыл на Ситку главный правитель колоний. Александр Андреевич посетил 'Неву' уже на следующий же день, сообщил о результатах своего похода и продемонстрировал трофеи – медные пластины-тинне и боевые доспехи, поразившие Лисянского своей толщиной. 23 сентября прибыл и передовой отряд промысловой партии – 60 байдарок, где среди туземцев находилось и 20 русских промышленных во главе с И. А. Кусковым. Они приветствовали 'Неву' ружейным залпом, а с её борта им ответили пуском двух ракет.
Партовщики продолжали прибывать и в последующие дни. Уже 24 сентября берег Крестовской Гавани на протяжении 150 сажен был занят высаживающимися кадьякцами. Для прикрытия их высадки на случай возможного внезапного налёта тлинкитов был выслан баркас, вооружённый 4 фальконетами. Вместе с байдарками в Ситкинский залив вошло и последнее компанейское судно – 'Ростислав'. Выросшее на пустынном берегу в мгновение ока бурлящее становище поразило Лисянского: 'Требуется великий дар красноречия, чтобы надлежащим образом описать картину, представившуюся мне при выходе из шлюпки. Некоторые семейства успели уже построить шалаши, иные же ещё начали делать их, и байдарки ежеминутно приставали к берегу во множестве. Казалось, все окружавшие нас места были в сильном движении. Иные люди развешивали свои вещи для сушки, другие варили пищу, третьи разводили огонь, а остальные, утомясь от трудов, старались подкрепить силы свои сном.' 28 Примитивные шалаши партовщиков ставились быстро и столь же быстро разбирались: 'сперва кладётся байдарка на ребро, перед которой, отступя на 4- 5 футов, вколачиваются два шеста с поперечной жердью, с которой на байдарку кладутся вёсла, прикрепляемые с обоих концов. Последние обыкновенно прикрываются тюленьими кожами, а пол устилается травой и потом рогожами. Перед каждым таким жилищем разводится огонь.' 29
Индейцы не могли упустить столь удобного случая, чтобы в общей неразберихе по прибытии партии не совершить нападения и тем с самого начала устрашить противника и взять инициативу в свои руки. Нападение это лишний раз продемонстрировало Лисянскому сколь легко на подъём это пёстрое ополчение, а также насколько сильно оно подвержено влиянию первого впечатления. Тлинкиты атаковали группу байдарок и, отбив одну из них, застрелили двоих 'аляксинцев' – Эскимосов с полуострова Аляски. Убитым, на глазах державшихся в отдалении партовщиков, отрезали головы – 'и тем навели прочим страх'. Едва весть об этом достигла становища, как 'вооружённые промышленники тотчас бросились на помощь, – пишет Ю. Ф. Лисянский, – а я со своей стороны послал десятивёсельный катер и ялик под командой лейтенанта Арбузова, так что в полчаса устье гавани покрылось гребными судами.' 30 Однако индейцы исчезли сразу после того, как нанесли удар – погоня
