Ностальящее. Собрание наблюдений

нормальную демократию.

И для всего этого требуется пока что только одно — отказаться от имени.

«Советский народ», «советский человек» не были уж совсем пустыми, лишенными всякого содержания понятиями. За ними стояли семь десятилетий истории, и какой истории — с тяжелейшими испытаниями, жертвами, воинами, подвигами самоотречения и преодоления. Стояли лагеря и вышки, стоял Архипелаг ГУЛАГ. Стояла победа над гитлеровской Германией. Стояло раскулачивание, уничтожение крестьянства — и стояли колхозы, фабрики, заводы, оборонка, бесплатное образование, в том числе высшее. Бесплатное медицинское обслуживание (для большинства паршивое). Процессы над инакомыслящими, конечно, и — крупнейшая и мощнейшая в мире пропагандистская и агитационная идеологическая система, машина. Эластичное слово «советский» для определения новой государственности и нового гражданства было выбрано умно, попало в точку: по аналогии со словом «русский» оно могло быть приложено (и легко прилеплялось) к любому понятию. Что же касается «советского народа» и «советского человека», то только незрячий упрямец скажет сегодня, что они исчезли вместе с исчезновением СССР.

И все же: произошла историческая перемена, и надо было, как выражался Михаил Сергеевич, «определяться». Что было идеологическим верхом, стало идеологическим низом: ниже совка для мусора в доме вещи не найти (см. «ветошку» у Достоевского). Появилось множество эссе, играющих со словом «совок». Слово актуализировалось, вошло в повседневный словарь, унизило и заземлило, опрокинуло с пьедестала слово «советский». Необходимо было — в целях идентификации государства, народа и человека — искать новое слово, новое определение.

Слово «российский» было избрано для определения гражданства на всей территории РФ (слово «русский» ограничено этнически). Правда, на слове «российский» так и остались следы официальщины — в обыденной речи оно употребляется крайне редко, так же как и слово «россиянин». Вряд ли когда-нибудь я назову себя «россиянкой», хотя понимаю всю сложность проблем называния для граждан России нерусской национальности. Сыр может быть «российским». Когда Ельцин обращался к народу, начиная свое выступление с уже традиционного «Дорогие россияне!», то обращение вызывало улыбку, если не усмешку. И принцип образования, различия и различения различных институтов и общественных структур в новой России часто подчеркивается выбором слова: Академия русской современной словесности (АРСС), учрежденная литературными критиками, — и Академия российской словесности, числящая в членах Зюганова с Селезневым, исходят из идеи литературной независимости (первая) и державной государственности (вторая).

Новая идентичность страны потребовала четкого определения границ. Слава Богу, наша новейшая история избежала югославского варианта, Россия не стала воевать потерянные в результате беловежских решений земли и города: можно только в страшном сне (или антиутопии) представить отвоеванный Севастополь и количество принесенных человеческих жертв. Хотя можем представить и не в страшном сне, а наяву: маленькая и победоносная (по замыслу), позорная (по сути) война в Чечне — за единство государства Российского — унесла десятки тысяч жизней чеченцев и русских, гражданских жителей и военных, сопровождалась сотнями тысяч беженцев и разрушением Грозного, города более крупного, чем, например, Женева.

Спорные территории воевать не стали, но вот что любопытно: пограничные российские города, оказавшиеся без реальной поддержки центра, с надеждой смотрят не на Россию, а на близлежащие новые независимые государства. В советское время Ивангород был спальным районом промышленной Нарвы — сейчас для ивангородцев исчезла стабильная работа, а мост Дружбы они предлагают переименовать в мост Ватерлоо. На эстонском берегу кипит жизнь, в том числе и ночная, регулярно выплачиваются пенсии, и немаленькие; жители Нарвы уверенно смотрят в будущее (и русские, оказавшиеся в Эстонии). На другом — кризис, проблемы с водоснабжением, работой, продуктами, деньгами. Ивангородцы подписали обращение к президенту России с требованием: «Если же государству не под силу навести должный порядок на своих воротах северо-запада, то пусть отдадут нас Эстонии, ибо 300 лет мы входили в состав Нарвы». (Ивангород 300 лет не столько входил в состав Нарвы, сколько сама основанная шведами Нарва с околотком входила до 1918 г. в состав Петербургской губернии и отошла к Эстонии позже — благодаря обороне речного берега от красных белогвардейскими отрядами Куперьянова и в результате подкрепленного силой дипломатического давления Керзона — благодарю читавшего мою книгу в рукописи Ростислава Евдокимова за подсказку).

Лидер ивангородских сепаратистов был штурманом дальнего плавания, а сейчас стал «профессиональным сепаратистом», и в его партии — 30 активистов. Соседи из Эстонии оказывают гуманитарную помощь, шлют ивангородцам лекарства. Сбор подписей показал, что поменять государственное подчинение желают почти 10 % ивангородцев, — и это еще не результат референдума, а подписи не поленившихся обратиться. Жители Курильского острова Шикотан, оставшиеся без света и горячей воды, просят передать их Японии. Напряжена обстановка в прибалтийском Калининграде, бывшем Кенигсберге, — если России до него далеко, то, может быть, лучше вернуться в состав Германии? Официально декларируемая государственная идентичность, не подкрепленная государственной ответственностью, для многих — сомнительная честь.

Границы России размыты и проблематичны (между странами СНГ они называются прозрачными, но пограничный контроль обязательно разбудит вас на перегоне Москва-Киев или Москва-Минск с требованием не только паспорта, но и вкладыша). Пограничники России гибнут на границах Таджикистана. А на границе России и Грузии в районе Чечни? Граница между Беларусью и Литвой стала существенной для телекорреспондента ОРТ, но где и как охраняется граница между Россией и Беларусью, может ли быть остановлен на ней действительный преступник? Вопрос…

Территория России пульсирует на границах, определяющих ее проблематичную цельность. Народ разделен, у него есть интересы, а не интерес. Переименованная страна живет в неостывших границах.

Новая Россия — для «новых русских»?

Миф новой России создавался… в газете. В тексте. Текстом. При помощи текста.

Уже потом, как бы из текста, Россия, обретшая форму, переходила в реальность. А интеллигенция эту форму (и язык) придумывала.

Никакого такого понятия «новые русские» не существовало до той поры, пока газета «Коммерсантъ-Daily»… Впрочем, сначала — о самой газете. Вернее, о ее названии. О текстах внутри него самого.

Здесь сошлось три слоя, три языка, сочетанием которых и долженствовала обозначиться новая, искомая, заявленная Россия.

Газета начала выходить с 1990 года — в еженедельном режиме, а с 1992-го — в ежедневном. В названии «Коммерсантъ-Daily» сошлись: 1) принципиально новое для исторического момента (начала 90-х) обозначение профессии (коммерсант) — современный русский язык; 2) твердый знак на конце отсылал к дореволюционной России, восстанавливал связь новой России с прошлым; 3) демонстративное англоязычное «daily» утверждало вхождение новой России в мировое сообщество, отказ от изоляции, связь с Западом.

Именно в газете «Коммерсантъ-Daily», в первом номере ежедневного издания, появилась большая редакционная статья, не столько регистрирующая, сколько насаждающая новую структуру общества. Обозначающая новый — смотрите, кто пришел! — класс. Статья «New Russians», именно так, по-английски. По слухам, новых русских придумал Александр Тимофеевский, ведущий сотрудник мозгового центра.

В статье «New Russians» прописывались характеристики, уровень и образ жизни «новых русских». Для них же, еще не умеющих правильно распорядиться деньгами и временем, предлагался и свод правил, стиль жизни («новый русский» начинает свое утро со стакана апельсинового сока и свежего номера газеты «Коммерсантъ- Daily»), Газета брала на себя функции