И век и миг... [Стихотворения и поэмы]

Иду в осенние поля,
Не рву рывком с плеча ружья,
Не целюсь в бедного зайчишку:
Пускай себе живёт, трусишка,
Пускай бежит за горизонт
И всё, что поле даст, грызёт.
А я,
Где пахотой, где пожней,
Иду
И в полдний час,
И поздний
В литых отцовских сапогах,
Не тороплю усталый шаг,
Души своей не тороплю
И говорю себе: люблю.

До слёз люблю я эту пору,
Когда я сам под стать простору,
Раскидан весь и окрылён,
Как взрыв,
И тут же взят в полон
Тоской полей остро и хватко
До узелка…

Но вот загадка: куда иду?
И почему?
Пожал бы руку — но кому?
Сказал бы слово — но о чём?
Плечо бы чьё своим плечом
Доукрепил… Да только жаль,
Во все концы немая даль
Крестом лежит сквозно и мглисто,
И никого — ни тракториста,
Ни конюха, ни овчара,
Лишь я один, как и вчера.
Один.
Но мне не одиноко —
Во мне самом идёт дорога
Особой меты и длины —
Дорога в память той войны
И в сторону того омёта,
Что словно кто открыл ворота
Из августа в предзимний день,
Стоит и отрицает тень.

3

И я иду в его зарю
И, подойдя, благодарю
За приглашенье в летний полдень,
За свет, которым он наполнен,
За то, что он живой такой…
И я прилёг, прильнул щекой
К нему,
Как к печке русской дома…

И слышу вдруг, как через дрёму
Совет мне кто-то подаёт:
— Ты встань и постучись в омёт.
И я не пренебрёг советом.
Встаю,
Стучусь,
Как будто это
И в самом деле чей-то дом.
А раз есть дом,
То в доме том
Должны же быть и домочадцы.
Чего бы к ним не постучаться?
Стучусь.
И сам себе не верю:
Передо мной раскрылись двери.
Мол, раз уж надо — заходи
И всё, что сможешь, огляди.

4

И я вошёл в омёт. Да только
Где тут хоромы? Где светёлка?
Таких тут и в помине нет.
Тут не хоромы — целый свет.
Но свет не то чтобы всевышний,
Как белый наш, а летописный,
Бестеневой,
Упавший ниц,
Как тот, с пергаментных страниц.
И не такой уж чтобы светлый.
В нём что-то есть не то от пепла,
Не то от праха что-то есть, —
Такой он запредельный весь.