- Чего это вы правильно рассудили своими трухлявыми мозгами!? - не замедлила с ответом Холька. - Каливара обвинили! Так настоящему вору от этого только прибыль. Он сейчас смеется над вашими дубовыми башками. Это ваше счастье, что я здесь оказалась и всю правду вам выложила.
Вот так выдала Холька лешим, и возразить ей никто не осмелился. Даже не потому, что получалось, будто она права, а острого ее язычка остерегались.
- Гм-гм, - откашлялся Колотей. - Оно, конечно, кое-чего не сходится. - Вы как думаете, ребята? - спросил он у братьев.
У братьев тоже кое-чего не сходилось. Но ни нитка от куртки, ни скрепка в кармане халата Каливара, ни интуиция не позволяли им снять с банника подозрение.
- Вину Каливара мы пока доказать не можем, - вынужден был признаться Гудим. - Но и уверенности в том, что он в краже не замешан, у нас нет. Нет у него алиби. А коричневая нитка от его куртки есть. Требуется еще поработать, собрать дополнительные факты.
- Что будем с ними делать? - кивнул Ставр на Каливара и Хольку.
- Я же говорю, - продолжил Гудим, - надо еще поработать, разобраться, привлечь дополнительные материалы. А Каливара и Хольку пока задержать. Произвести предварительное заключение. Разберемся, если они не виноваты, отпустим.
- Куда ты их хочешь заключить? - спросил Ставр.
- В землянку какую-нибудь закрыть и охрану приставить, - объяснил Бурята.
Лешие с недоумением смотрели на братьев. Не было в Лесу свободных землянок. Да и кто их охранять станет, если все при деле. Разве моховиков попросить, они все равно бездельничают. Но какие их моховиков охранники.
- Так во всем цивилизованном мире делают, - видя недоумение леших сообщил Гудим. - Вы не сомневайтесь, это вполне соответствует самым демократическим законам.
Каливар ареста не испугался, а после того, что Холька сказала, повел себя совершенно нахально.
- Баню топить ты станешь? - спросил он у Гудима. И, не дав тому ответить, стал объяснять: - Ты воду у ближнего ручья не бери. Иди к дальнему, там вода мягче. И веники у меня кончаются. Кто веники резать пойдет, скажите, у меня для этого специальный нож есть.
- Баню можно на время следствия закрыть,- предложил Гудим, который, не хотел носить воду в баню и резать веники.
- Э, милый, - не выдержал Еропка, - так не пойдет. Первое дело - баню закрывать не следует, пусть народ развлечение получает и лечится. А второе дело - мы, лешие, народ отсталый и по демократическому жить еще не умеем. Мы первобытного строя придерживаемся, без всяких арестов и превентивных заключений. Скажешь кому, чтобы он из Леса не уходил, он и не уходит. А не скажешь, тоже никуда не уйдет, потому, как защита у нас стоит непроходимая. Пока вы свое криминальное следствие ведете, пусть Каливар и Холька работают, для общей пользы.
Так лешие единогласно и решили.
Глава шестнадцатая.
- Что ты теперь скажешь? - спросил у брата Гудим, когда они остались одни.
- Скажу, что с банником мы тоже прокололись, - невесело ответил Бурята.
- Поверил ему?
- Нет. С чего бы я стал ему верить. Я просто поразмыслил и понял, что Холька права. У него суть такая - банник. Понимаешь, он в баню самой природой упертый и получает от своей бани удовольствие. Веники режет, воду таскает, лечит и тащится от этого. Как мы, лешие, без леса не можем, так и он не может без бани. Ему эти драгоценные зерна сто лет не нужны.
- Почему же ты хотел его задержать?
- Так может Холька врет, а я ошибаюсь, - грустно ухмыльнулся Бурята. - Может он как раз зерна и спер. Нитка его, а куртка куда-то девалась. Непонятно. Лучше все-таки за ним приглядеть. А ты что думаешь?
- Я думаю, что ввязались мы в дело с зернами напрасно. В этой глухомани все неправильно делается. Цивилизованному лешему в их круговерти разобраться невозможно.
- И опыта у нас, если откровенно говорить, нет, - признался Бурята. - Одно дело книга, другое дело - жизнь. По-хорошему, нам бы теперь надо объяснить это дяде и отказаться. Или вообще слинять отсюда.
- Здесь такие ограды, что не слиняешь.
- Не слиняешь, - согласился Бурята.
- А Ставр очень переживает и надеется на нас. Может быть, что-то придумаем?
- Что тут придумаешь?! У Хрола алиби. Если на него досье завести - там одни минусы будут: пьяница, подозрительная личность, неустойчивая психика. С такой характеристикой только воровством и заниматься. Любой криминалист от смеха умрет, если ему скажут, что этому лешему засчитали алиби, потому что он с большого бодуна. А у них все по идиотски: раз он после перепоя, значит, не мог украсть. И спорить с ними невозможно. Ни одного аргумента. Упрутся, как лоси и ничего им не докажешь. С банником тоже никакой ясности. Может, он не брал зерна, а может просто очень хитрый. Нитка - улика железная, а он ее в два счета похоронил. Куда-то куртку спрятал и ничего не докажешь. Надо куртку искать.
- Мы ее в Лесу не найдем. В Лесу, так спрятать можно, что потом год искать будешь, и все равно не найдешь. А у нас в запасе всего два дня: сегодня и завтра. Откроется Лес, и вор зерна вынесет. Невозможно здесь работать. Две совершенно железные улики были, два таких вещдока, что закачаешься, и ничего не получилось.
- Есть еще третий вещдок, - грустно напомнил Бурята. - Ореховая скорлупа.
- Ага. И кончится тем, что найдем мы моховика, который расскажет, как здесь вся их орда паслась, орешки щелкала. А Ставр и Колотей станут доказывать, что поскольку все моховики конопатые, то ничего чужого они взять не могут. Конопушки не позволяют. Интересно, Ставр больше всех заинтересован в том, чтобы найти зерна, а все время мешает. К водяному и домовому близко подходить не разрешает.
- Меня как раз версия с Филиппом и Никодимом все больше интересует. Свободный выход из Леса. Это же такая возможность. В любом другом месте их бы давно задержали и во всю допрашивали. А здесь - никак.
- И я об этом же думаю, - согласился Гудим. - Водяной личность очень подозрительная. Если послушать что о нем рассказывают, так пьяница он, гуляка и картежник. И каждый год куда-то в соленые моря уплывает. На какие шиши он там в карты дуется? Река здесь тихая, никаких богатств у него в омуте нет. Ему свистнуть зерна, и потом продуть их в картишки, ничего не стоит. Нет у меня к нему доверия.
- А я больше Никодима подозреваю, - сообщил Бурята. - Водяной он что: пьет, гуляет, дерется и весь на виду. Такие буйные, как правило, бесхитростные. А Никодим тихий, галстук бабочкой... Очки... Он, вроде, спокойный, рассудительный, а чувствуется, себе на уме. Не верю я тихим и рассудительным. Такие могут самую серьезную комбинацию задумать и осуществить. Они и есть самые опасные преступники.
- Не скажи, не скажи, - продолжал доказывать свое Гудим. - Филька картежник. Картежники самый ненадежный народ. Они заводные и в азарте проигрывают все, что у них есть. Некоторые голыми домой возвращаются. Надо водяного, - он посмотрел на Буряту и добавил, - и домового хорошенько прощупать. И так, чтобы Ставр не помешал. Дядю выручим, да и сами...
- Ха! - Буряту вдруг осенило. - Ха! Так все очень просто! С тебя, Гудим, причитается!
- Выкладывай, - попросил Гудим, впрочем, не особенно надеясь на то, что брат придумал что-нибудь подходящее.
- Есть один неплохой приемчик. Действует наверняка и безотказно.
- Рассказывай.
- Сам вспомни, мы это место в книге не раз читали. Замусолили.
- Не соображу, не работает у меня сейчас голова. Я сейчас как Хрол после туеса березового сока.
