суета перед собственным отъездом, сборы остроухих в дорогу и последующее их отправление в путь навстречу великой эльфийской мечте — Закапыванию в Землю Семени Древа Жизни.
Именно так, каждое слово с большой буквы. У эльфов вообще всё с большой буквы, а уж что касаемо их фито-магического генератора, так тут они абсолютно шуток не понимают. Уж на что Фалистиль сдержанная, а и то чуть не порезала Вовку на ленточки своим тесаком, когда он предложил воткнуть семечко в цветочный горшок и вырастить бонсай. 'А что, удобно ведь! Можно мир посмотреть, в соседний прогуляться. Сунул деревце в багаж и езжай куда хочешь, всегда твоя магия с тобой!' Вот эльфа и сунула… клинок под ребро. Хорошо Вовка отскочить успел, а если бы нет?
Только отъехав на день пути от владений любвеобильного барона, где он по пути оставил на хранение джип, Володя смог разобраться в своих растрёпанных чувствах. Всё его ерничанье, подзуживание и насмешки над эльфийками оказывается, были вызваны банальным нежеланием расставаться с Фа. Как ни старался Вовка дистанцироваться от обитателей этого мира, как ни пытался избежать каких либо привязанностей, а вот не получилось. Просочилось незаметно в его сердце тёплое чувство, и к кому?! К эльфийке! Нет, чтобы к человеку, существу одной с Вовкой расы, так нет же, на экзотику потянуло! Будь на месте Листика обычная девушка, Володя бы так не переживал, а попросту взял бы её с собой, в привычный ему мир. А как туда взять эльфу, создание насквозь пронизанное магией? Она же погибнет в пропитанной синтетикой и отравленной выхлопными газами земной юдоли, где живительного для неё потока магии просто не существует! Задохнётся как рыба без воды…
Поэтому Вовка и убеждал себя, что разлука с Фалистиль лишь на пользу, тем более что возможности для их совместного будущего здесь он тоже не видел никакой, крепко запомнив, что эльфы с людьми не живут. Никогда. Ещё раз поразмыслив над этим с разных сторон, Володя аж подпрыгнул на сидении — оказывается он уже где-то в душе смирился с мыслью о невозвращении! И из-за кого?! Из-за остроухой, существа отличной от него природы!
'Домой! И чем скорее, тем лучше! Не отвлекаться на местные красоты и чудеса, а все помыслы сосредоточить на достижении только этой цели!' Его взгляд пробежался по округе: по каретам, изредка встречавшимся на пыльной дороге, по зеркальной глади озера, которое огибал тракт по широкой дуге. Скользнул по опушке темнеющего леса, по девице, оседлавшей вышедшего из того самого леса единорога… 'Единорог?! Неужели настоящий?… Так, стоп, не отвлекаться! Всю работу мозгов направить на возвращение!'
Вовка сосредоточился на информации, почерпнутой за время его пребывания в столице. На помощь магического Ковена можно было не рассчитывать, поскольку всё, что связано с серой полосой завесы межмирового перехода, относилось к магии эльфов, в которой человеческие маги ни в зуб ногой. Это хреново. Ведь чем заинтересовать ушастых, чтобы склонить их к сотрудничеству, Вовка себе не представлял. Абсолютно.
Но по высказываниям Фа, неохотно подтверждённым архимагом, именно в Вольных баронствах нашел приют эльфийский мастер Узора, маг-амулетчик, расплевавшийся со своим тёмным кланом. Дядька был непростой — древний старичок даже по эльфийским меркам, с вредным, крайне неуживчивым характером. Что он не поделил со своими, Вовка так и не понял, но надеялся разузнать это по прибытии на место. Чем чёрт не шутит, а вдруг и найдётся ключик к расположению мага?!
Течение мыслей Володи несколько раз прерывали дорожные трудности. Сначала был переход через горный перевал, редко посещаемый из-за своей крутизны и узости. Выбрать такой путь Вовку заставила экономия трёх дней, именно на столько он был короче, по сравнению с другим, пролегающему по более полnbsp; — Даже не смотря на моё лицо?
огому тракту. А дальше, на спуске в долину, его поджидала ещё одна мелкаnbsp;
amp;я неприятность, в виде эльфийской заставы, шерстящей путников и их телеги.
Оказывается, здесь случилось небывалое — клан тёмных эльфов объявил войну человеческим баронствам! Поводов для этой войны нашлось два: поддержка баронами клана светлых, с которыми у тёмных были свои давнишние счёты, и тот самый дедушка колдун, продавший изрядную партию амулетов противникам своего бывшего клана. С помощью этих магических прибамбасов поклонники Пресветлой Эледриэль так дали по мордасам дроу в последней Великой Битве у Переправы (замшелого бревна через речку-переплюйку), что те обиделись и стали отыгрываться на всех подряд. Ну, с дедушкой-то всё понятно, он и ренегат, и врагов вооружает. А вот как посмели смертные влезть в разборки высокорожденных, подкидывая противной стороне оружие и наёмников, это в головах у тёмных никак не укладывалось.
Не долго думая, Священная Роща Чёрного Дуба объявила войну Вольным баронствам. Правда, как вести эту войну, эльфы не знали. У них-то принято всё делать согласно традициям, а традиций таких как раз и не было. Поэтому ушастые ограничились выставлением застав на границах баронств, где и обнюхивали всех въезжающих- выезжающих на предмет контрабанды оружия или магических предметов. Вот на такую заставу Вовка и напоролся. Сначала он хотел решить всё миром, согласившись пройти досмотр. Но когда остроухие вознамерились конфисковать оружие, Вовка заерепенился. Эльфов возмутила непокорность смертного и они взялись за мечи да луки.
Одно во всей этой истории было полезным: удалось обкатать в боевых условиях пулемёт — четырёхствольную дуру, напоминающую оружие Шварцнеггера из первого 'Терминатора', которым тот в фильме полицию гонял. Получив сокрушительный отпор, тёмные с воплями рассыпались в зарослях и осыпали бунтовщика градом стрел. Но на такой случай к двуколке были загодя приделаны поднимающиеся с трёх сторон щиты, под прикрытием которых Володя и пересёк нейтральную полосу между эльфийской и человеческой заставами.
Видя, что добыча ускользнула, дроу сделали постную мину, мол, не очень-то хотелось, и вернулись к повседневным делам. Зато баронские пограничники восторженно похлопали Вовку по плечу, пожали руку и пожелали счастливого пути, даже не намекая на таможенный сбор. А в местных условиях это было ой как немало!
Жизнь в баронствах Вовке откровенно не понравилась, неприятно напомнив порядки на покинутой родине. Здесь на каждом шагу, буквально за всё, приходилось платить и желательно вперёд. Причём суммы запрашивались совершенно нереальные. Казалось, трактирщики и речные перевозчики устроили между собой негласное состязание, кто круче задерёт цены! А поездив и пообщавшись, Вовка понял, что баронства так только называются — вольными, когда на самом деле тут была жесткая власть, но не самих баронов, а клики ростовщиков, железной рукой держащих этих самых баронов на очень коротком поводке.
В городах одетые в рубище люди угрюмо расступались, освобождая путь дорогим каретам, сходя с дороги и прижимаясь к стенам самых разных домов, от развалившейся хибары, до богатого особняка, стоящего тут же. Увиденные здесь картины показались Вовке гротесково-карикатурным изображением постперестроечной России, и в его душе в очередной раз шевельнулось сомнение в необходимости возвращения. 'Но, какой бы он ни был, дом есть дом, а родина это не только государство.' — вздохнул Володя.
По последним слухам, эльфийского мастера Узора в последний раз видели в роще, что за городом Белином. 'Да по мне хоть Берлин!' — хмыкнул Вовка, поворачивая лошадь в указанном направлении. А на подъезде к крупному серому пятну города, навстречу его двуколке выскочил дородный мужчина, прямо под копыта.
— Стой! — заголосил он. — Стой, добрый человек. И если тебе дорог твой кошелёк, лучше поезжай объездной дорогой!
— Почему?! — удивился Вовка, на всяких случай оглядываясь по сторонам в поисках возможной засады.
— Дракон! Там дальше по тракту засел огнедышащий дракон, отбирающий всё золото у проезжих!
— Ой ли?! — усомнился Володя.
— Истину говорю. Пятый день здесь отирается, проклятущий. Да вон, отсюда видать!
Вовка присмотрелся и в самом деле заметил улёгшегося ящера, темно-коричневым пятном выделяющегося на пригорке. Между тем дракон встал на лапы, потянулся, взмахнул крыльями и неторопливо поднялся в воздух. Мужик оставил лошадь в покое и подошел к Вовке поближе, продолжая уже гораздо более спокойным тоном.
— Круг города полетел, с дозором. У, злыдень! Он почитай кажный час летает, всё возки да повозки
