На смену павшим мужьям и братьям, в поредевший строй вставали их сёстры. Конечно, не женское это дело, браться за оружие, совсем не женское, а как иначе? Дроу хоть и ближе нам по крови, чем смертные, да только нет страшней врага светлому эльфу, чем его тёмный родственник! А вот единственная альтернатива борьбе, это смерть клану и невольничьи рынки для выживших. Для всех, кроме плетущих узоры. Их участь куда как страшнее: стать подопытными зверюшками для тёмных магов в их мрачных подземельях.
Я как вспомнила рассказы обо всех ужасах, творимых мастерами дроу 'для постижений глубин таинств плетений', так меня озноб пробрал.
— Эй! Ты жива ещё, моя старушка?
Голос… Чужой… Кто это?… Наверное, тот смертный, что помог мне пройти через занавесь. Но это неслыханно, обращаться к светлой эльфе в таком тоне. Я попыталась открыть глаза, что бы взглядом поставить наглеца на место. Голова взорвалась, словно в неё огнешар угодил. О, лес, как же больно!
Заслышав слабый вздох, Володя очнулся от ступора и поспешил вернуться к виновнице утренней кутерьмы.
— Вставай, красавица, очнись, открой сомкнуты негой взоры! — Приговаривал он, тряся девицу за плечо и настороженно посматривая на другой берег речушки, где сквозь седую пелену завесы временами проглядывали отвратные морды стражей. Застонав, незнакомка попыталась сесть и рухнула обратно на подушку сиденья.
— Давай, давай, соберись! — Вовка продолжал теребить попутчицу, с опаской оглядываясь по сторонам.
От завесы застрявшую машину отделяли метров десять раскисшего луга и такой же ширины блестящая полоса мелкой речки, с шумом несущаяся по каменистому руслу. Двадцать метров разделяли беглецов и погоню. Мало, очень мало. Твари преодолеют это расстояние за три прыжка, если решатся. Помнится, девчонка говорила, что текучая вода является неодолимой преградой для стражей, но вот проверять это на практике как-то не хотелось. Вова чуть не волоком извлёк страдалицу из салона и потащил прочь от речки. Девчонке явно было дурно: она мешком повисла на Вовкиной руке и едва переставляла ноги.
— Ну же, поднажми, пока пёсики окончательно не рассвирепели!
— Какие пёсики? — девица подняла мутные глаза. — А, стражи… Сейчас, подожди. — Она собралась, сосредоточилась, шепнула что-то неразборчиво и крутанула рогатку на груди, разматывая свитые ленты. — Всё, теперь опасности нет.
Вовка обернулся и обомлел: пелена тумана уходила в землю! Не развеивалась, не улетала, уносимая ветром, а втягивалась в траву, в дёрн, в саму почву! На миг в последнем седом клубке мелькнула оскаленная пасть вожака тварей и пропала без следа. Теперь лес за речкою выглядел привычным, совершенно обычным, не таящим никакой угрозы.
Расслабляться Владимир пока не спешил. Как там говориться: 'на Аллаха надейся, но верблюда привязывай'? Вот согласно этой мудрости Вова и тащил размякшую девицу подальше от звенящей воды, попутно забрасывая её кучей вопросов:
— Откуда взялись эти твари и возникший среди ясного дня туман? Это что, волшебство? Значит, магия и в самом деле существует? А ты кто? Судя по острым ушам — эльф, да? А стражи эти опять не появятся? Точно?
Девица лишь молча кивала, едва успевая переставлять ноги вслед несущемуся, что олень, парню. Сил на ходу вести беседу у неё не было, да и желанья тоже.
— Ловко у тебя вышло! — продолжал между тем Вовка. — Крутанула рогульки, и чудищ как ластиком стёрло! Это тоже магия?
Дождавшись очередного кивка, он призадумался, даже шаг уменьшил.
— Получается, что и появились они по твоей воле? Ты этот туман вызвала, из которого они выползли?
— Да! — Девица снизошла до ответа. — В твоём мире я своё дело сделала, а вернуться в наш можно только через занавесь, явив её с помощью амулета перехода.
— Но ведь там были люди на пригорке, когда ты туман вызывала! Что с ними стало?
— Стражи живых не терпят, рвут сразу.
— Значит, они погибли?! — Теперь уже Вовка тормозил продвижение. Потом вообще встал столбом и требовательно уставился на попутчицу. — Отвечай!
— Главное, что я закрыла завесу для магии тёмных! А смертные… Подумаешь, какой-то десяток чуть раньше срока отошел к предкам. Что их никчемные жизни пред тысячелетним лесом и самим светлым Древом?!
Это высокомерное пренебрежение к людям так шокировало Володю, что он не только на время потерял дар речи, но и совершенно не обратил никакого внимания на вывалившийся из-за пригорка десяток крепких мужиков. Те воинственно сжимали в мозолистых руках вилы, рогатины, косы. Среди сельхозинвентаря даже парочка наконечников копий сверкнула. Правда, заметив Вовкину спутницу, они разом отбросили агрессию, заулыбались, и начали приветственно кланяться. Окончательно придя в себя, девица с гордо поднятой головой направилась к селянам.
— Постой! А я? Мне-то как домой вернуться?
— А зачем тебе возвращаться? Живи здесь, какая смертному разница, где его краткие дни промелькнут. — И так же свысока бросила почтительно расступившимся передней мужикам: — Позаботьтесь о нём, он был полезен!
' И кто большее зло? Страшные, кровожадные чудовища, убившие Пашку и в мгновение ока разорвавшие полтора десятка отдыхающих, или вот эта красотка с ангельской внешностью, равнодушно спустившая на людей мерзких стражей?'
В полной прострации Владимир смотрел девушке вслед, пока её стройная фигура не скрылась за пригорком. Потом перевёл взгляд назад, на лес и звонко журчащую речку. Где-то в той стороне остался его дом, друзья, знакомые… Да, в стороне-то той, вот только в другом мире, отделённом недосягаемой и таинственной завесой.
— Что, паря, за повозку свою волнуисси? — раздался бас за Вовкиной спиной. — Зряшно, туточки её никто замать не станет. Немае у нас татей! Подь со мной, я тебя куда-нить на постой определю.
Вовка сунул руки в карманы и повернулся к говорившему. Им оказался крупный мужчина средних лет, в просторной белой рубахе, широченных штанах из грубого холста и в сапогах не меньше чем пятидесятого размера. Ясноглазый, круглолицый, с широкой, добродушной улыбкой, сразу вызывающей симпатию. Подумав, Володя решил пока не спорить, не качать права, а попытаться разобраться в ситуации получше. Что это за мир, какие в нём порядки и чем живут его обитатели. Лучше, конечно, сделать это за дружеской беседой, чем перебиваться подслушанными обрывками разговоров селян. Но и заявить о себе погромче было бы неплохо, чтоб за простачка не принимали!
Тут Вова наткнулся в кармане на ключи от джипа. А что, это идея! Он повернулся к машине и громогласно крикнул ей 'Жди!', украдкой нажав на брелке кнопку сигнализации. Автомобиль послушно квакнул клаксоном и трижды мигнул габаритными огнями.
— Колдун, колдун! — послышалось со стороны мужиков и их кружок, обступивший было Вовку, шустро раздался в стороны.
— А хучь бы и так! — из-за спин селян протиснулся благообразный старик с седой, окладистой бородою. — Хучь бы и так. Нехай он колдун, нехай! А кто его привёл, забыли? Кто позаботится о ём велел? Ельфа, из самого лесу светлого! О как! Аль вы супротив наказу ельфы пойдёте? Ась?!
— Всё одно, не след колдунов в поселениях привечать! Сам, небось, про то ведаешь, не по обыку оно!
— Вот! — старик выразительно поднял указательный палец. — А мы супротив обыку не пойдём, и его-то в само сельцо не поведём! Тимоха, помнишь Авдотьины выселки, что у кузни недалече? От туда мы колдуна
