ко мне?
Я улыбнулась, притянула его к себе и, поцеловав в щеку, прошептала:
— Не сегодня… Я правда очень устала… — И по взволнованному выражению его лица поняла, что поступаю правильно.
С момента бегства из общаги прошло лишь немного более суток, но моя новая жизнь уже началась. В квартиру мы поднялись уже едва живые. Перед тем как рухнуть в кровать, Катька пробормотала что-то одобрительное, но, когда я попросила ее повторить сказанное, моя подруга уже спала. В только что отремонтированной комнате было еще сыро, и я не знала, где найти постельное белье для нового дивана, поэтому, как и прошлой ночью, завалилась в кровать к Катьке. Мне было очень уютно спать с ней и ощущать во сне ее гладкую упругую кожу.
В одиннадцать утра мы проснулись от резкого звонка в дверь. Оказалось, это Игорь привез деньги. Он втащил два здоровенных мешка с ассигнациями. Это были еще советские рубли, которые Катьке не было нужно даже менять на «зелень» — ее фирмачи и их коллеги в посольс
твах и представительствах нуждались для повседневной жизни в наших деревянных и, засчитывая Катьке рубли за доллары даже по льготному курсу, в несколько раз выгадывали по отношению к официальному курсу, по которому обязывали менять валюту советские власти.
Пить с нами утренний кофе Игорь отказался. В отличие от вчерашнего вечера он был серьезен и напряжен. Пересчитав с Катькой банковские упаковки, он пошел к двери и, уже выходя, повернулся и спросил:
-
Сегодня ужинаем вместе?
-
Вы вдвоем! — ответила ему Катька. — Без меня. Я сегодня передаю фирмачам бабки за компы.
-
А я тебе не нужна? — спросила я подругу.
-
Нет. Сегодня — нет. Коля с Лехой меня повезут и подстрахуют.
-
Тогда в восемь здесь… — сказал мне Игорь и закрыл дверь.
Я вскипятила чайник и сделала нам кофе, если можно, конечно, назвать «деланьем» процесс растворения кофейного порошка с добавлением в полученный раствор молока. Катька тем временем закурила и подтянула к себе один из мешков.
Порывшись в нем, она вытащила четыре
банковские
пачки, в каждой из которых было
упаковано
по сто десятирублевых купюр, и протянула мне.
-
Тебе на сегодня задание.
-
Приказывай!
-
Возьми четыре штуки и отвези одну из них матери, а на остальное купи себе шмоток. Лучше всего джинсы, кроссовки и короткую куртку — тебе идет спортивное. А твое вымя и под рубашкой, и под свитером классно выпирает. — В Катькином голосе слышалась затаенная зависть.
Такого поворота я, признаться, даже не ожидала. Идея продолжения обучения в МИИТе казалась все более глупой и бессмысленной.
Я отвезла деньги в Серпухов. Мама была на работе. Я написала ей записку и оставила тысячу рублей — ее полугодовой заработок.
Покупки не заняли у меня много времени, да и потратила я не так много денег, как рассчитывала моя подруга и компаньонка. Дороже всего обошелся маленький флакончик духов «Иссей Мияки», запах которых на долгие годы стал моим единственным ароматом.
Мои классные обновки не вызвали у Катьки никаких эмоций. В шесть вечера за ней приехал Коля, и, прихватив мешки с деньгами, они убыли. Перед тем как уйти, Катька оставила мне комплект ключей и предупредила, что уходит, скорее всего, «с концами», то есть до утра. До приезда Игоря оставалось еще два часа, и я, поставив будильник на девятнадцать тридцать, легла поспать. Поездка на электричке в Серпухов и шопинг изрядно меня утомили, и, едва положив голову на подушку, я отключилась.
Я специально хотела встать пораньше, чтобы привести себя в порядок перед приходом молодого человека, но все получилось совсем не так, как я планировала. Будильника я не услышала и вскочила сама без пяти восемь. Зная по опыту, что Игорь очень пунктуален, я набросила халат и пулей помчалась к платяному шкафу, в котором Катя выделила пару полок для моих вещей. Не рассчитав, я рванула на себя дверцу, в суматохе не заметив, что та закрыта на один поворот торчавшего из замка ключа. От такого потрясения со шкафа мне на голову совершенно неожиданно свалилась тяжелая жестяная банка с белой краской, оставленная там идиотами-строителями, которые красили потолок. Она больно ударила меня по темени и рассекла своим корявым днищем кожу за ухом. Именно в этот момент раздался
звонок
в дверь.
То что увидел Игорь, явно не соответствовало его ожиданиям. Я вся, включая волосы
и
махр
овый
халат, была залита белой краской. Из ранки за правым ухом энергично капала кровь. Мне было больно
и
обидно. Это был один из тех
редчайших
случаев в моей жизни, когда я плакала, и притом навзрыд.
Лицо моего партнера и ухажера вытянулось.
Он
схватил меня за плечи, свирепо оглянулся по сторонам и проорал мне прямо в ухо:
-
Кто это с тобой сделал?
Всхлипнув, я ткнула себя пальцем в грудь и показала на валявшуюся на полу банку, из которой продолжала вытекать на паркет белая краска.
-
Где у вас йод и пластырь?
Я не знала. Я
все-таки
еще не до конца освои
лась
в своем новом жилище.
-
Сейчас приду, — сказал он. — Не закрывай
дверь!
У меня в машине аптечка. Там все есть.
Я оставила торчащий язычок замка и попле
лась
в ванную. Вместо красивой прически на моей голове торчал залитый краской слипшийся веник. Я, совершенно не соображая, что делаю попыталась вначале смыть краску под струей воды. Когда из этого ничего не получилось, я схватила висевшие там же на крючке здоровенные ножницы и безжалостно отстригла слипшиеся пучки волос. Зрелище, увиденное мной в зеркале, было отвратительным. Я швырнула ножницы и паклеобразную волосяную массу в раковину, а сама сбросила халат и залезла в ванну и направила на себя горячий душ, не обращая внимания на кровоточащую ссадину за ухом. Включая душ, я случайно заткнула слив, и ванна начала быстро наполняться. Игоря все не было. Когда вода достала мне до коленей, я опрокинула в поток колпачок пены и плашмя плюхнулась в ванну. Я перестала плакать и лежала среди ароматных пенистых айсбергов в блаженной прострации.
Через несколько минут в коридоре послышался шум, и в ванную заглянул Игорь. Он скинул прямо на пол пальто и пиджак, сорвал с ног ботинки и вошел ко мне. В руках он сжимал пузырек с йодом, вату и моток пластыря. Я почему-то совсем его не стеснялась. Как он ни старался сосредоточиться на сложившейся мерзкой ситуации,
глаза все равно все время косились на островки всплывших среди пены моих грудей.
-
Извини, что так долго, — пролепетал он срывающимся голосом. — Но мне пришлось за всем этим бежать в аптеку.
-
Ты же сказал, что у тебя все есть в машине…
Он вздохнул.
-
Да, в машине есть. Но пока я поднимался
наверх,
машину угнали.
-
Как?! — Я подпрыгнула в своем эмалированном корыте, но, поскользнувшись,
Вы читаете Мои мужчины
