Так они с помощью воображаемого фоторобота создавали мужа для Лены, складывая его из лучших черт всего мужского рода, слепленных в единое целое тайной ревностью Педжи Лукача.
— Чего-то ему всё же не хватает...— сказал он.— Он слишком безупречен, чтобы стать реальным. Потому никак и не оживает...
— Что же делать? — спросила Лена.
УВАЖАЕМЫЕ ПАCCАЖИPЫ, НАШ САМОЛЕТ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К БЕЛГРАДСКОМУ АЭPOПОРТУ...
— У него должны быть какие-нибудь недостатки, верно? Ничего особенного, так, по мелочи...
— Например?
— Может, он пьет?
— Разве это недостаток?
— Храпит?
— Меня из пушки не разбудишь!
— Обожает мать?.. Эдипов комплекс?
— Она стара. Умрёт и оставит нас одних.
— Есть ещё кое-что, чего ты о нём еще не знаешь.
— Что? Неужели?..
— Нет-нет, он не голубой. Это так, мелочь...
— Ну, говори же!
— Счастливо женат и имеет детей.
— Э, нет! Я не согласна. Хватит с меня женатых!
— Хорошо! Разведён и имеет детей.
— Это пожалуйста. Я не возражаю, чтобы они его время от времени навещали. А квартира у него есть? Или дом?
— Он занимает один этаж в небольшом домике.
— В каком районе?
— Скажем, Дединье [1].
— Претенциозно.
— Тогда на Kpyнской? Крунская, одиннадцать, высокий первый этаж.
— Это ещё не всё, — сказала Лена. — Как его зовут?
— Какое имя тебе больше всего нравится?
— Вук.
— Хорошо, Вук Радович. Крунская, одиннадцать, высокий первый этаж.
УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ! НАШ САМОЛЕТ СОВЕРШИЛ ПОСАДКУ В БЕЛГРАДСКОМ АЭРОПОРТУ. УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА НЕ ОТСТЕГИВАТЬ РЕМНИ И ОСТАВАТЬСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ ДО ПОЛНОЙ ОСТАНОВКИ ДВИГАТЕЛЕЙ. ТЕМПЕРАТУРА В БЕЛГРАДЕ ПЛЮС ВОСЕМНАДЦАТЬ ГРАДУСОВ. НАДЕЕМСЯ, ЧТO ПОЛЕТ БЫЛ ДЛЯ ВАС ПРИЯТНЫМ!
Они вышли из «Боинга», взяли свой багаж, сели в такси и поехали на Крунскую. Педжа Лукач внёс Ленин «Самсонит» в подъезд дома номер одиннадцать. Позвонил в дверь морёного дуба с начищенной латунный ручкой. Открыл мужчина лет тридцати, голубоглазый шатен в купальном халате.
— Вы Вук Радович?
— Слушаю вас?
— Это Лена, ваша будущая супруга!
— Очень приятно, я очень рад! Проходите, пожалуйста!
— Нет-нет, спасибо, я только её проводил, меня ждёт такси...
— Вы даже ничего не выпьете?
— Я в самом деле не могу. Привет!
— Чао! Заходи как-нибудь, мы с Вуком будем рады...
35
Никогда прежде я их не видел.
Они не похожи на людей, которые интересуются книгами. Лица у них незапоминающиеся, одеты аккуратно, ни одной броской детали. Двое серых мужчин в таких же серых дождевиках. Один направляется в глубину лавки, проглядывая мимоходом названия. Второй остается у двери. Я не спрашиваю, что им нужно. Сижу и смотрю сквозь стекло витрины. Первый возвращается от стеллажей и подходит ко мне сзади:
— У вас случайно нет «Абсурда власти»?
Свихнуться можно — в последние дни ничего другого не спрашивают! Как будто я продаю не книги, а скандалы!
