Леонидаса останется жив, только ухудшило ее настроение.
Она положила яйцо, которое ей принесли на завтрак, на чайное блюдце и скормила его Пен. Собака проглотила его целиком и, повернувшись, благодарно потерлась мордой о халат Виолы. Она уставилась на разводы слюны и яичного желтка, обильно украсившие ей подол. Хорошо хоть, что халат полотняный и легко стирается. От шелковых вещей ей придется полностью отказаться, если только доход от продажи второго тома ее записок не улучшит ее финансовое положение. А оно пока оставляет желать лучшего.
Она постаралась оттереть пятна салфеткой. Безуспешно. Есть ли смысл сегодня надевать платье? Этот вопрос следовало тщательно обдумать.
Если Виола в ближайшее время не вырвется из этой комнаты, то просто сойдет с ума. Так что да, все-таки есть смысл одеться, пусть даже Лео будет недоволен. Он-то может передвигаться свободно, а она сидит в клетке, словно какой-то экзотический попугай из жарких стран.
Муслиновое платье поверх сорочки и легкого корсета будет вполне приличным одеянием для прогулки в саду у дома. Она не пойдет даже к павильону. Но ей необходимо подышать свежим воздухом и ощутить солнечные лучи на коже, увидеть что-то кроме этих четырех стен, далекой дразнящей зелени рощи и сверкающей ленты речки.
Час спустя Виола уже сидела под навесом из ракитника. Пен лежала у ее ног и с хищным интересом следила за бабочками и жуками. Пройти мимо ее горничной и дворецкого Лео оказалось непросто, однако она сумела настоять на своем, несмотря на их уговоры.
Чуть в стороне видна была башня герцогини. Время от времени из-за дома выезжал кто-то из грумов: коней необходимо было ежедневно тренировать. Она успела увидеть и Бузину, и Ребуса, и гнедого жеребца Лео — Метеора. В какой-то момент вдалеке неспешно прошли Нэнс и Сэмпсон, взявшись за руки.
Ее горничная была просто счастлива вернуться в Дарем, и, похоже, лакей Лео отвечал на ее чувства. Будет ли его хозяин возражать, если Виола переманит слугу к себе?
Сразу после их приезда Нэнс побежала на чердак и сняла с балок тех самых Ивановых человечков. Обе пары оказались крепко переплетенными, что ее очень обнадежило. Виола завернула предметы гадания в тонкую бумагу и спрятала в ящик стола, чувствуя себя при этом невероятно глупо.
Две высохшие веточки, связанные вместе, соединились так, что составляли одно целое. Конечно, это было просто деревенское поверье, однако она не смогла заставить себя их выбросить, точно так же как и ее горничная.
Пчела медленно перебиралась с цветка на цветок, и ее неустанное жужжание служило контрастом ленивым движениям насекомого. Виола глубоко вздохнула и сосредоточилась на приятном ощущении — лучи солнца скользили по ее лицу. Она и не заметила, как задремала. Ее разбудил тихий смех лорда Леонидаса и шум, который подняла Пен, бросившись ей на грудь.
— Решили поднабраться сил? Прекрасно.
Его тонкие длинные пальцы ласкали собаку, трепля ее за уши. Пен всем весом навалилась на него.
Виола прикрыла зевок ладошкой.
— Мне необходимо было подышать свежим воздухом.
При виде Лео ее тело заныло от желания. Свет солнца, падавший на его щеки, высветил легкую тень от щетины, успевшей показаться на его щеках.
— В четырех стенах тяжко?
Она кивнула. Гораздо легче жить, если бы Лео не был так красив! Каждый раз это почему-то являлось для нее неожиданностью. Его зеленый глаз снова лучился весельем, чего она давно не видела. Темные длинные волосы рассыпались по плечам. Широкие плечи обтянула свежая белая рубашка.
Проклятие, она не хочет испытывать это нестерпимое желание!
Уголки губ Виолы невольно начали приподниматься, и она сдалась, хотя от улыбки ее не до конца зажившая нижняя губа заболела. Он обманщик, из-за него ее чуть было не убили… Но перед этим ласкающим взглядом устоять было невозможно.
Она просто распущенная дура. Это неоспоримый факт. И скорее всего такой и останемся, пока будет находиться рядом с Лео. Покинув Дарем, она, возможно, опомнится, но здесь — никогда! Догадывался ли он об этом, увозя ее из города? Безусловно!
Лео счел улыбку Виолы приглашением задержаться. После того как ее пытался похитить Чарлз, она стала высокомерной, сдержанной, раздраженной и резкой — какой угодно, только не приветливой и мягкой. И он не мог ее за это винить, хотя желание вернуть расположение этой упрямицы было настолько сильным, что никому он не пожелал бы подобное испытать.
Что его бабушка всегда говорила относительно гнева богов? Кажется, что спесь может погубить любого? Он не мог точно вспомнить ее слова, но смысл заключался в том, что не следует желать чего бы то ни было слишком сильно.
Опухоль вокруг ее глаза прошла окончательно, хотя темный синяк еще был отчетливо виден. След на щеке поблек, оставив после себя только желтовато-лиловую тень, которая еще через пару дней должна была исчезнуть бесследно.
Лео с трудом справился с новым приливом чувства вины. Виоле не нужны его извинения, и его кузену они тоже ничем не помогут. Ему был предложен выбор, достойный мудрого царя Соломона, и он его сделал.
Он откинул фалду фрака и сел верхом на скамейку, где дремала Виола. Она вздохнула и привалилась к нему, как несколько секунд назад это делал а ее собака. Ее голова легла ему на плечо, пальцы одной руки ухватились за вырез жилета. Он хорошо помнил такую позу по своим маленьким племянникам, мирно засыпающим у него на руках.
Лео обнял ее обеими руками и прижался щекой к пушистой макушке. Он намеревался немедленно отправить Виолу в дом, но сразу увидел, что на воздухе она ожила. Нежные щеки порозовели. От разогревшихся на солнце волос слабо пахло цветами. Он уткнулся носом в ее пряди, готовый наслаждаться уже просто тем, что позволено хотя бы ее обнять.
Спустя несколько минут Виола чуть повернула голову и поцеловала его в губы: уверенно, почти требовательно. По ее телу пробежала дрожь. Лео застонал и ответил на ее поцелуй. Он уже целую вечность не прикасался к ней — и уже почти не надеялся на то, что ему это снова будет когда-нибудь дозволено.
— Пойдем в купальню, дорогая.
Она соскользнула с его колен и потянула за руку. По ее губам пробежала тень прежней игривой улыбки. Господи, как же ему хотелось чаще видеть ее на лице Виолы! Лео был уверен, что отдал бы за это все, что угодно.
Держась за руки, они медленно прошли через сад по дорожке, которая вела от дома к купальне. А в павильоне она снова прильнула к нему. Их поцелуй затянулся, а тем временем он поспешно распускал шнуровку на спине ее платья. Оно упало на пол, как белый цветок.
Что бы ни произошло с ней, что бы ни ожидало их в будущем, она по-прежнему оставалась собой. Все той же неотразимой женщиной. В ее взгляде по-прежнему светилась озорная чувственность. На секунду у нее на щеках показались очаровательные ямочки, придавшие ей еще больший шарм.
Лео шагнул было к ней, но Виола покачала головой и, потянув за ленту, стягивавшую ее волосы, распустила их по плечам. На секунду она стала похожа на картину Греза — почти обнаженная юная служанка. Потом поспешно развязала тесемки корсета, сбросив его на пол, одним ловким движением избавилась от сорочки и бросила ее Лео. Тот поймал ее на лету и поднес к лицу, жадно втянув запах ее духов. Если бы он был таким же богатым, как его отец, Виола каждый день получала бы новую сорочку, а он каждую ночь укладывался бы спать, используя ношеную вместо наволочки, чтобы его окружал аромат ее тела. Уже только ради одного этого надо было найти это проклятое сокровище принца!
Она отошла к краю бассейна и начала не спеша снимать подвязки и чулки. На этот раз на ней оказались плотные полотняные чулки вместо обычных тонких шелковых, но выглядели они не менее соблазнительно. Желание тут же захлестнуло его. Исцарапанная и избитая, она все равно оставалась такой влекущей, что он терял голову. Вся кровь собралась в его чреслах, плоть сразу напряглась и запульсировала.
Виола соскользнула в воду, словно русалка. Лео поспешно сорвал с себя одежду, небрежно разбросав
