день моего проклятого детства меня тыкали мордой, напоминая, что я всего лишь бедный родственник.
Лео нахмурился. Он не мог поверить, что кузен способен говорить и чувствовать такое. Это же просто невозможно!
— Ты сын любимой сестры моего отца. Не забывай об этом!
— Я — Макдональд. — Каждый звук был резким, жестким и четким. — Сын опозоренного рода, но я намерен вернуть мое наследие и мое законное место в этой жизни. А эти деньги — ключ к этому. — Чарлз подался вперед, стиснув край стола с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. — Тебе они не нужны, кузен. Благодаря деду у тебя есть для забав целое поместье. Успокойся на этом.
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. Сейчас у меня есть только дом.
— Просто не лезь в это дело, черт тебя подери!
— А если я не послушаю тебя?
— Не мешай мне, Лео.
Чарлз резко встал и расправил свой мятый фрак. Он повернулся было, чтобы отойти от стола, но потом задержался и добавил:
— Эти деньги ждут, чтобы их забрали, и я намерен их получить. И меня не остановить ни тебе, ни этой шлюхе, учти!
Лео смотрел вслед кузену, ощущая на языке едкую горечь. Он и раньше иногда видел, как Чарлз быстро распаляется, но такой холодный фанатизм был внове. Теперь уже не было надежды на то, что его кузен внемлет гласу рассудка. Было совершенно очевидно, что он зашел слишком далеко.
И дело было не просто в деньгах. Лео крутил чашку в руках, рассеянно рассматривая голубой узор из птичек и цветов, и жалел, что не может просто отступиться, Дарем-Холл был небольшим поместьем — дом и несколько акров пастбищ. Однако это имение было самым любимым — Лео обожал деда, как и его страсть к лошадям и охоте.
Нужны были постоянные средства, чтобы поддерживать дом в нормальном состоянии, не говоря уже о содержании прислуги. Если Лео хочет поселиться там на постоянной основе, ему понадобятся деньги. По правде говоря, очень много денег. Гораздо больше, чем наследство младшего сына титулованного аристократа.
Размышления Лео были прерваны, когда его приятели под предводительством Сэндисона подошли к его столу. С большинством из них он подружился еще в детстве — за исключением Доминика де Мулена. Этого молодого человека — незаконнорожденного сына некоего французского графа от любовницы- англичанки приняли в Лигу, когда тот приехал в Лондон давать уроки фехтования.
Роуленд Девир извлек из кармана модного фрака белоснежный носовой платок и вытер крышку стола, тщательно следя затем, чтобы не испачкать манжеты, а потом уселся за стол. Сэндисон плюхнулся на соседний стул, тряхнув распущенными волосами, которые слишком рано поседели: вид у него был такой, словно он спал прямо во фраке. И, зная хорошо его приятеля, вполне можно было предположить, что это так и было — если он вообще ложился в постель. Остальные расселись рядом и выжидательно воззрились на Лео.
Девир смял носовой платок в комок и бросил его в сторону Энтони Тейна. Тот ловко поймал его и уронил на сложенную газету.
— Мы можем тебе чем-то помочь? — спросил он, бросив возмущенный взгляд на Девира.
— Пока — нет. — Лео решительно допил кофе и отодвинул чашку от себя. — Просто небольшая семейная ссора, не более.
Де Мулен покачал головой — точь-в-точь как это делал старший брат Лео, когда знал, что ему пытаются врать.
— Не надо обманывать нас.
— И потом, — подхватил Сэндисон, — Макдональд говорил очень громко: деньги, сорок пять, бедный родственник, наследие… Нам на той стороне комнаты это показалось крайне любопытным, — закончил он.
Лео не без труда спрятал улыбку. Девир постоянно искал приключений, Сэндисон, несмотря на свой полусонный вид, всегда был начеку, когда дело требовало его участия, а де Мулен — забияка, готовый вступить в бой при малейшем предлоге. Только Тейн обычно оставался хладнокровным.
— Нет, ты ошибаешься, — ответил Лео, обращаясь к приятелю и не обращая внимания на слова остальных. — Пока это всего лишь небольшая семейная ссора. А сейчас я должен с извинениями распрощаться — отправляюсь навестить миссис Уэдон, а уж тут-то помощь никому из вас не нужна.
Девир прищурился, Сэндисон захохотал, а Тейн и Доминик нахмурились. Лео укоризненно покачал головой, но задерживаться отказался. Получив у швейцара «Рыжего льва» шляпу и трость со спрятанной в ней шпагой, он быстро зашагал по направлению к Сент-Джеймскому парку.
То, что кузен отказался образумиться, все еще вызывало у него чувство досады — но, с другой стороны, особо удивляться тут не приходилось. Карты сданы, ставки сделаны. Пути назад уже нет. Лео приостановился в центре дорожки, обдумывая план, который начал у него складываться.
Мимо него прошли несколько ветреных красоток сомнительного поведения и овеяли запахами дешевых духов, пудры и румян, на ходу взвесив его возможности. Лео ощутил взгляды, с ходу оценивавшие покрой его фрака, стоимость сапог, вес его кошелька. Наверное, эти особы смогли бы определить его имущественное положение не хуже любого ростовщика.
Лео поправил шляпу и ловко сунул трость под мышку. Красотки двигались нарочито медленно, чтобы он смог догнать их, если пожелает. Одна из них бросила через плечо улыбку, демонстрируя изящную шею и на редкость ровные и белые зубы. Он покачал головой, заставив ее разочарованно повернуться. Девушка стала демонстративно покачивать бедрами, заставляя платье колыхаться, однако Лео эта картина не тронула. Его мысли были сосредоточены на гораздо более привлекательной особе. Рядом с миссис Уэдон эти неуклюжие девицы с их яркими румянами ни на что не могли бы рассчитывать. При одной мысли о прелестной Виоле у него быстрее забилось сердце.
Лео извлек из кармана часы и открыл их черепаховую крышку. Восемнадцать минут четвертого! Он ускорил шаги, поняв, что опаздывает на встречу с людьми мистера Эддисона. А ему ведь еще предстоит обольщать миссис Уэдон! Он представил себе, как ее волосы цвета золотистого пламени, чуть влажные и спутанные, окружат его, словно шатер бедуина, и судорожно вздохнул. Травяной запах парка ворвался в его легкие, напомнив ему свежий запах ее духов.
И он уже очень хорошо знал, что именно этой даме надо предложить…
— То есть в обмен на дальнейшую вашу защиту я должна стать вашей любовницей?
Виола невольно улыбнулась. Лорд Леонидас нашел очень оригинальный способ сделать ей это предложение. Он заговорил о нем практически, сразу же, как только от них ушел полицейский сыщик.
Ее спаситель покачал головой. В его прикрытых длинными ресницами глазах плясали сумасшедшие искорки.
— Ну что вы, дорогая. В обмен на вышеупомянутое и мое сообщение определенным лицам о том, что вы находитесь под моим покровительством, вы станете моей возлюбленной.
— Слова, в которые вы это облекаете, милорд, ничего не меняют. Конечный результат одинаков.
— О нет, миссис Уэдон. Это отнюдь не то же самое.
Виола прерывисто вздохнула. Звук его бархатного голоса заставил ее нервы натянуться, а соски затвердели настолько, что уперлись в жесткую стенку корсета.
Как ни неприятно в этом признаваться, но этот мужчина ее явно возбуждает. Это влечение настолько сильно, что она даже задумывается о том, чтобы нарушить все правила, которые когда-то себе установила. А это еще более убедительная причина не поддаваться подобному желанию. Когда она в прошлый раз испытывала нечто похожее, результаты оказались катастрофическими, и положение только ухудшилось тем, что она получила то, чего хотела.
— Правда?
Ее собственный голос звучал постыдно слабо, больше походя на шепот. Она судорожно вздохнула и сжала ту руку, которую он не мог видеть, в кулак, с силой вонзая ногти в ладонь.
Спокойствие. Безмятежность. Невозмутимость. Именно этими свойствами она славилась, именно они придавали ей притягательность недосягаемости. Спокойствие, безмятежность…
