— Ну, какова история? — задал он чисто риторический вопрос. — Какова история? Господи, голова кружится… Послушайте только! Я не верил, что в этом что-то есть, но мой редактор, я его, прошу прощения, зову главным сплетником, решил, что, может быть, какой-нибудь материалец тут и найдется. И разве он не был прав?
— А где вы были сейчас?
— Разговаривал с горничной. Всегда нужно прежде всего расспросить служанок. А теперь слушайте внимательно.
Оглядев комнату и убедившись, что они одни, он все-таки понизил голос до шепота.
— Доктор Кемпбелл, я имею в виду Колина, только что разыскал старуху. Сейчас он приведет ее сюда устроить нам смотрины.
— Вы еще не встречались с ней?
— Нет. Мне нужно любой ценой произвести на нее хорошее впечатление. Должно выгореть, ведь старуха отличного мнения о «Прожекторе», которое некоторые — он бросил на них выразительный взгляд — кажется, не разделяют. К тому же из этого может получиться настоящая сенсация. Если все пойдет как надо, старая карга в конце концов еще пригласит меня остановиться в замке. Тогда не зевай, Чарли Сван, берись за дело! Так или иначе, надо поладить с ней, а то ведь, похоже, она здесь за домашнего дракона. Внимание, друзья! Идет доктор Кемпбелл.
6
Привлекать их внимание было совершенно излишне — голос тети Элспет уже слышался через приоткрытую дверь.
Колин Кемпбелл бормотал что-то своим глубоким басом, можно было лишь догадываться, что он пытается в чем-то убедить Элспет и поэтому понизил голос. Однако тетя Элспет, обладавшая исключительно пронзительным голосом, не склонна была следовать его примеру.
— Соседние комнаты! — негодовала она. — Еще чего! Разумеется, я не дам никаких соседних комнат!
Трубное гудение Колина стало еще неразборчивее, как будто он протестовал или угрожал, но тетя Элспет не поддавалась.
— Это порядочный богобоязненный дом, Колин Кемпбелл, и не пытайся вносить в него свои грешные манчестерские порядки! Соседние комнаты! Кто здесь жжет электричество среди бела дня?
Это была среднего роста сухощавая женщина в черном платье, казавшаяся выше, чем была на самом деле. По словам Кетрин, ей уже было «близко к девяноста», но Алан знал, что это ошибка. Тетя Элспет была семидесятилетней и к тому же очень хорошо сохранившейся женщиной. Ее пронзительные глаза глядели живо и проницательно. Платье шуршало при ходьбе, а под мышкой она держала номер «Прожектора».
Сван кинулся выключать свет, от усердия чуть не сбив с ног пожилую даму. Тетя Элспет бросила на него неприветливый взгляд.
— Включите только эту лампу, — строго сказала она. — Так темно, что я ничего не вижу. Где Алан Кемпбелл и Кетрин Кемпбелл?
Колин представил молодых людей. Тетя Элспет оглядела их долгим испытующим взглядом, потом кивнула.
— Да, — сказала она. — Вы Кемпбеллы. Из моих Кемпбеллов. — Она уселась на диван. — Покойный, — продолжала она, и взгляд ее скользнул по обтянутой крепом фотографии, — узнал бы Кемпбелла, моего Кемпбелла, и среди тысячи людей. Даже если бы они закоптили себе лица и говорили по-иностранному, Энгус все равно узнал бы их.
Она вновь надолго погрузилась в Молчание, не отрывая, однако, ни на мгновение взгляда от своих посетителей.
— Алан Кемпбелл, — внезапно сказала она, — какой ты веры?
— Ну… э-э… по-моему, англиканской.
— По-твоему? Ты не знаешь этого?
— Да нет же — англиканской.
— И ты тоже? — спросила тетя Элспет у Кетрин.
— Да!
Тетя Элспет кивнула так, будто подтвердились ее наихудшие предчувствия.
— И в церковь не ходите. Я уж знаю. — Все это говорилось ледяным тоном, потом она внезапно вспыхнула. — Папистские побрякушки! — воскликнула она. — Стыдись, Алан Кемпбелл, ты приносишь позор и печаль на головы всех твоих братьев и кровных, проводя дни в грехе и распутстве в доме разврата!
Слова Элспет привели Свана в замешательство.
— Но, уважаемая леди, я абсолютно уверен, что профессор Кемпбелл не бывает в подобных местах! И уж, разумеется, нельзя этого сказать о девушке…
Элспет повернулась к нему.
— А вы кто, — спросила она, тыча пальцем на Свана, — вы, жгущий среди бела дня дорогое электричество?
— Но я, право…
— Кто вы?
Сван глубоко вздохнул и с самой обаятельной из своих улыбок шагнул к Элспет.
— Мисс Кемпбелл, я представляю «Прожектор» — ту самую газету, которую вы держите в руках. Наш редактор с большим интересом прочел ваше письмо и был чрезвычайно рад, что у нас имеются столь уважаемые читатели. Мисс Кемпбелл, вы писали, что можете сделать сенсационные разоблачения совершенного здесь преступления…
— Что?! — рявкнул Колин, изумленно глядя на Элспет.
— …и редактор прислал меня сюда прямо из Лондона, чтобы взять у вас интервью. Я буду счастлив выслушать все, чтобы вы хотели сказать — хоть при всех, хоть наедине!
Тетя Элспет слушала его бесстрастно, приложив воронкой руку к уху. Наконец она заговорила.
— Одним словом, вы американец, верно? — спросила она, и глаза ее блеснули. — Вы уже слышали…
Это уж было чересчур, но Сван овладел собой и улыбнулся.
— Да, мисс Кемпбелл, — сказал он терпеливо. — Не надо рассказывать, я знаю. Я уже слышал о вашем дяде Энгусе, который не давал никому ни фунта.
Сван внезапно умолк. По-видимому, он чувствовал, что говорит что-то не то.
— То есть…
Кетрин и Алан с любопытством прислушивались к разговору, тетя же молча смотрела на Свана. Видимо, сообразив, что упорный взгляд Элспет направлен на его шляпу, он немедленно снял ее.
Тогда заговорила Элспет. Ее медленные, тяжелые слова падали размеренно и веско, как судебный приговор.
— А почему Энгус Кемпбелл должен был кому-то что-то давать?
— Я хотел сказать, что…
— Что вам надо от Энгуса Кемпбелла?
— Грош!
— Какой грош?
— Который он не давал!
— По-моему, молодой человек, — сказала тетя Элспет, — вы перегрелись на солнце. Вы несете какую-то чушь.
— Прошу прощения, мисс Кемпбелл! Не обращайте внимания, я просто пошутил.
Более неудачно выразиться он не мог. Теперь уже и Колин смотрел на него со злостью.
— Пошутил?! — угрожающе спросила охваченная гневом Элспет. — Тело Энгуса Кемпбелла еще не успело остыть, а вы приходите и оскорбляете погруженный в траур дом своими безбожными шутками? Вы
