крокодильчик подружился с пушистой лисичкой.
— Вряд ли ты вообще стал бы им что-то читать, — фыркнула Эмма. — Уверена, отец из тебя вышел бы никудышный.
— Опять ты перешла к оскорблениям?
— Иначе от тебя не отвяжешься. Если тебе так не нравится детская литература, зачем общаться с авторами этого, как ты выразился, бреда?
— Я прямо-таки мечтаю лично познакомиться с людьми, которые пишут о похождениях крокодильчиков. Мне нравятся сумасшедшие.
— Держу пари, — в задумчивости произнесла Эмма, — что, когда ты был ребенком, твои родители не рассказывали тебе сказки на ночь.
— Ты права! — с гордостью произнес Питер. — К счастью, меня миновала чаша сия.
— К несчастью, — невозмутимо поправила его Эмма. — Если бы рассказывали, глядишь, стал бы нормальным человеком.
— Ха-ха, — искривив губы в подобие улыбки, сказал Питер. — Сейчас умру от смеха.
Эмма не ответила ему. Она взглянула на наручные часы и с облегчением вздохнула: пора идти домой.
— Завтра, здесь же, в то же время, — сказала Эмма, подхватила свою сумку и быстро пошла к выходу.
— Эй, постой! — крикнул ей вслед Питер. — Куда ты?
Она оглянулась через плечо.
— Домой, куда же еще?
— И меня не подождешь?
— Нет, — отрезала она.
— Вот зараза, — выругался Питер, лихорадочно выключая компьютер и сгребая в кучу листы бумаги, на которых делал пометки. — Ну уж нет, так просто ты от меня не уйдешь!
Он успел перехватить Эмму у выхода из здания. Не став дожидаться лифта, Питер спустился по черной лестнице и теперь тяжело дышал, устав от непривычных физических усилий. Задыхаясь, он схватил Эмму за руку и проговорил:
— Ты… должна… меня… отвезти…
— Я тебе что-то должна? — усмехнулась она. — Сомневаюсь.
— Ты же моя начальница, — сказал Питер, все еще хватая ртом воздух. — И ты… отвечаешь за меня.
— Да, в рабочее время.
— Брось, Эмма, мы так хорошо поладили… Неужто тебе трудно подбросить меня до дома?
— Ты и правда просадил все деньги, которые у тебя были? — удивилась Эмма. — Даже на автобус не осталось?
— А ты думала, что я вру? — с раздражением спросил он. — Вчера я добирался домой автостопом.
— И вчера же я тебе сказала, что твои проблемы меня не касаются.
— Неужели в тебе нет ни капли сострадания? — Он состроил жалобную мину.
Эмма пожала плечами, с насмешкой глядя на него.
— Я безжалостная стерва. Ты этого еще не понял?
Питер недоверчиво смотрел на нее. Впервые он столкнулся с женщиной, на которую не действовали его чары.
А ведь я так старался быть душкой! — вздохнул про себя Питер, борясь с искушением высказать ей все, что он о ней думает. Я был с ней неизменно вежлив с полудня и до самого вечера. Я даже дважды ходил за кофе для нее. Однако она все равно не смягчилась. Да у нее, верно, вообще нет сердца.
— Ну пока, — с ехидной ухмылкой сказала Эмма. — Счастливого пути.
— Ладно же, — процедил Питер. — Не беспокойся, я больше ни о чем тебя не попрошу. Справлюсь сам.
— Желаю удачи.
Ей не было его жаль. Она с мстительным удовольствием представляла, как он тщетно ловит машину, а затем, отчаявшись, идет домой пешком.
Он еще выпьет из меня всю кровь, нутром чую! — подумала Эмма. Так что я имею полное право отыграться на нем, когда представляется такая возможность.
4
Эмма удивилась, когда на следующее утро обнаружила, что Питер снова пришел в офис раньше нее.
Ночевал он тут, что ли? — подумала она.
Питер приветствовал ее взмахом руки и бодрой улыбкой. Кажется, их вчерашний вечерний разговор никак не сказался на его настроении. Должно быть, Питер уже и думать о нем забыл. Неисправимый оптимист, он радовался новому дню и новым возможностям. И хотя Питер до смерти не хотел работать и не скрывал этого, его улыбка оставалась искренней и веселой.
— Что будем делать сегодня? — спросил он, подходя к Эмме.
— То же, что и вчера, — проворчала она.
— Каждый день — одно и то же! — восторженно произнес он. — О большем и мечтать нельзя!
— Не пытайся меня провести, — сказала Эмма, хмуро глядя на него. — Можешь хоть весь день улыбаться, я все равно не поверю, что ты смирился со своей участью.
— Я и не смирился, — доверительно сообщил он. — Просто вспомнил, что в любом, даже в самом неприятном моменте можно найти что-то хорошее.
— И что хорошего ты нашел в работе с детской литературой? — поинтересовалась Эмма.
— Не в работе, нет. Она ужасна и отвратительна. А вот в окружении моем есть кое-что — а точнее кое-кто, — делающее меня почти счастливым. — Питер послал кому-то воздушный поцелуй. — Ах, ма шер…
Эмма оглянулась и едва не подпрыгнула от удивления. Воздушный поцелуй поймала и вернула Сэнди Филипс — редактор отдела детективной литературы.
— Ты флиртуешь… с ней?! — возмущенно воскликнула Эмма, снова поворачиваясь к Питеру.
— А ты против? — Он округлил глаза. — Ой, только не говори, что она — твоя соперница! Наверное, вы обе боретесь за повышение, и она то и дело тебя обходит. Должно быть, ты ей ужасно завидуешь.
— Это Сэнди тебе сказала, да? — Эмма побледнела от ярости.
— Обмолвилась случайно. Сегодня утром, за завтраком.
— Ты переспал с ней? — Глаза Эммы сузились, а свистящий шепот, который она издала, придал ей еще большее сходство с разъяренной ядовитой змеей. — С Сэнди Филипс? С этой…
— Ну-ну, — подбодрил ее Питер. — Говори уже. Интересно, какими эпитетами ты наградишь милую добрую Сэнди, которая лишь по воле случая перешла тебе дорогу, сама того не желая.
— Да ведь она подсиживает меня с того времени, как здесь появилась!
— С ума сойти! — восторженно воскликнул Питер. — А ведь тебя все же можно разозлить так, чтобы ты потеряла контроль над собой!
Эмма судорожно вдохнула воздух, прикусила губу, чтобы непристойное ругательство не сорвалось с ее языка, сосчитала мысленно до десяти и почувствовала, что пелена, застилавшая ей глаза, начала рассеиваться.
Питер Лейден внимательно смотрел на Эмму. Он получал истинное наслаждение, наблюдая за тем, как она пытается справиться с яростью.
И это только начало! — злорадно подумал он. То ли еще будет!
— Я запрещаю тебе общаться с Сэнди Филипс! — наконец тихо сказала Эмма.
